"А.С. Пушкин. Критика и публицистика. Статьи и заметки (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

Долго не знали в Европе происхождения цыганов; считали их выходцами из
Египта - доныне в некоторых землях и называют их египтянами.
Англ.<ийские> путешественники разрешили наконец все недоумения -
доказано, что цыгане принадлежат отверженной касте индейцев, называемых
Париа. - Язык и то, что можно назвать их верою, - даже черты лица и образ
жизни верные тому свидетельства. - Их привязанность к дикой вольности,
обеспеченной бедностию, везде утомила меры, принятые правительством для
преобразования праздной жизни сих бродяг - они кочуют в России, как и в
Англии; мужчины занимаются ремеслами, необходимыми для первых
потребностей, торгуют лошадьми, водят медведей, обманывают и крадут,
женщины промышляют ворожбой, пеньем и плясками.
В Молдавии цыгане составляют большую часть народонаселения; но всего
замечательнее то, что в Бессарабии и Молдавии крепостное состояние есть
только между сих смиренных приверженцев первобытной свободы. Это не
мешает им однако же вести дикую кочевую жизнь, довольно верно описанную
в сей повести. Они отличаются перед прочими большей нравственной
чистотой. Они не промышляют ни кражей ни обманом. Впроччем они так же
дики, так же бедны, так же любят музыку и занимаются теми же грубыми
ремеслами. Дань их составляет неограниченный доход супруги господаря.


<2.>

Примеч.<ание.>

Бессарабия, известная в самой глубокой древности, должна быть особенно
любопытна для нас:

Она Державиным воспета,
И славой русскою полна.

Но доныне область сия нам известна по ошибочным описаниям двух или
трех путешественников. Не знаю, выдет ли когда-нибудь Ист.<орическое> и
стат.<истическое> опис.<ание> оной, составленное И. П. Липранди,
соединяющим ученость истинную с отличными достоинствами военного
человека.

<1824>



<ВООБРАЖАЕМЫЙ РАЗГОВОР С АЛЕКСАНДРОМ I.>

Когда б я был царь, то позвал бы А.<лександра> П<ушкина> и сказал ему:
"А<лександр> С.<ергеевич>, вы прекр<асно> сочиняете стихи". Пуш<кин>
поклонился бы мне с некоторым скромным замешательством - а я бы
продолжал: "Я читал вашу Оду Свобода. Она вся писана немного сбивчиво,
слегка обдумано, но тут есть три строфы очень хорошие. Поступив очень
неблагоразумно, [вы однако ж не] старались очернить меня в глазах народа