"Владимир Пузий(Аренев). Разделенная любовь" - читать интересную книгу автора

сути, к тому времени некая основа Общего уже существовала. Мы с первых же
дней контактировали друг с другом; в результате выделялись слова, которыми
мы обозначали самые элементарные вещи: "заборы", "прожекторы", "вода",
"еда", "норы", "он", "она"... Очень скоро мы выяснили, что одним языком
жестов мы не обойдемся. Слишком темно здесь, лучи прожекторов постоянно
скачут туда-сюда, поэтому увидеть, что именно показывает-"говорит" твой
собеседник, сложно. Разумеется, ты-то сам себя со стороны не видишь, тебе
кажется, что все в порядке, - и удивляешься потом, что тебя не так поняли.
До сих пор помню, как расстраивалась малышка, когда ее не так понимали. Но
она была той еще упрямицей - и не желала переходить на Общий, учить его
вместе со всеми. Мы "подкупили" ее совсем неожиданным образом - после
того, как Общий более-менее сформировался, когда мы начали довольно бегло
владеть им, мы дали малышке имя. Мы назвали ее Снежинкой. Это так
зачаровало ее - то, что теперь ей, только ей одной принадлежало целое
слово! - что малышка начала разговаривать. Сперва "Снежинка" было
единственным словом, которое она произносила. Потом девчушка вошла во
вкус, так сказать, разговорилась... уж простите за каламбур. Более того,
Снежинка со временем сама начала придумывать многие слова-неологизмы,
которые полноправно входили в нашу повседневную жизнь. Я и сейчас,
произнося некоторые из них, вспоминаю малышку.
Она настолько активно включилась в осваивание языка, что заразила и других
детишек. Этим стайкам сорванцов, не скажу, что избалованных, но любимых
всеми, нечем было заняться в загонах. Но они выдумывали самые
разнообразные игры, используя все, что только подворачивалось под руку. И
языковые забавы были у них одними из самых любимых.
Хотя, конечно же, главным объектом их внимания стали заборы.
Мы и сами давно интересовались заборами. Всякое ограничение почти
автоматически вызывает желание преодолеть, снять его. Сетка на заборах
мелкоячеистая, и подниматься, цепляясь за нее, сложно. Но мы пытались. И
неоднократно. Сперва, конечно, пробовали делать подкопы, но вскоре
переключились на восхождения. Хотя...
Задача практически невыполнимая... так решили мы тогда. Сейчас я не знаю,
ни в чем не уверен.
Сам я многажды совершал восхождения, испытал это, как говорится, на
собственной шкуре. Даже при хорошей физической подготовке долго
удерживаться на сетке сложно. А она все не кончается. Никто из тех, кто
вернулся, не видел ее предела.
...Пальцы устают где-то через час, а то и раньше. Ноги и остальное тело
начинают "жаловаться" чуть позже. Со временем мы придумали несколько
способов временного снятия напряжения. Использовали для этого "набедренные
повязки". Прежде всего - для фиксации на сетке, чтобы отдыхать.
Привязываем эту широкую полоску ткани одним концом к сетке, пропускаем в
районе пояса, со спины, другим концом привязываем с другой стороны сетки.
Получаем три точки опоры: ноги и поясница. Руки отдыхают. Ноги - почти
никогда. Мелкая ячейка, за нее трудно цепляться, хоть ты и босиком.
Соскальзываешь. И все время - страх высоты. Прожекторы кромсают темень
вечной ночи, внизу тающими льдинами плывут высвеченные ими фрагменты
земли.
Самые стойкие держались день-два. Брали с собой воду, немного еды - и
отправлялись. Очень многие, особенно поначалу, не рассчитывали своих сил и