"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

предпочел бы спать сегодня в одиночестве, когда во двор въехала повозка.
Дверь распахнулась, и Джон Апхем ворвался внутрь, неся на руках сына, нога
которого была упакована в гипс.
- Я знал, что найду тебя здесь, Барт. Чертовски рад тебя видеть, -
сказал Джои, опуская мальчика на пол.
Оливия тепло улыбнулась:
- Мы сказали Хестер, что ты будешь здесь, в тепле и безопасности, но
она напридумывала всяких ужасов.
Затем взор старшего Апхема остановился на Эри, и та виновато
покраснела. Все изменилось. Теперь больше нельзя было игнорировать семейное
положение Бартоломью, и между ним и Эри словно выросла невидимая стена.
И сейчас, сидя в повозке возле дороги, Эри была благодарна за то время,
которое ей осталось провести наедине с Бартоломью. На каждом изгибе дороги
она цепенела от страха, что вот за поворотом откроется Тилламук и появится
Хестер, подстерегающая их, как сидящий над падалью стервятник.
Как будто прочитав ее мысли, Бартоломью нежно погладил ее пальцы:
- Эти последние два дня были трудными.
- Для меня тоже, - она склонила голову ему на плечо. Бартоломью провел
детство в Тилламуке - это была его родина, именно так он ощущал этот
городишко. Впервые в жизни эта мысль наполнила его горечью. Он забыл давние
дни, полные проделок и шалостей вместе с братьями и сестрой. Купание в реке,
ловля крабов в заливе. Каждая бродячая кошка и собака в округе - и даже те,
кто не считался бродячим животным, - гуси, утки, домашние индюки, даже
осел - все тащились вслед за ним, как будто у него в кармане было полно
костей и сушеных фруктов. А ведь так все и было.
Сначала женился и уехал Джон, потом за ним последовали Мэри и Кельвин,
оставив пятнадцатилетнего Бартоломью выполнять обязанности, которые они
когда-то делили между собой. Он никогда не винил их за это. Они не могли
знать, что Марта Hyн в тот же самый год станет жертвой нескольких инсультов
подряд. Для Бартоломью счастье ушло вместе со смертью его матери. Больше не
было материнских объятий. Больше не было яблочных пирогов, приготовленных
специально для него. Больше не было смеха. Больше не было любви.
После того как отца разбил паралич, на плечи Бартоломью легла
ответственность за молочную ферму, и, став взрослым, Бартоломью не стремился
оживить и разнообразить свою жизнь. В его жизни были только чувственное
покачивание бедер женщины на несколько лет старше его, мягкость
прижимающейся к его плечу груди, когда она тянулась поставить на стол
большое плоское блюдо с мясом, женский взгляд, который слишком надолго
задерживался на его жарких губах. Хестер.
И теперь, сидя в повозке рядом с дорогой, Бартоломью чувствовал, как
хватка, которой жена держала его, усиливается, досуха выпивая его душу,
снова раздевая его донага. Долг. Честь. Ответственность.
Безбрачие.
Его охватила паника, желание бежать куда глаза глядят. Взять с собой
Эри и исчезнуть. Борись за свою свободу, - стучало у него в ушах. Как бы он
хотел поступить так!
Не глядя на Эри, Бартоломью кивком указал на поворот дороги:
- На равнине за этим поворотом лежит Тилламук. Через полчаса мы будем в
доме его преподобия Кетчема.
Эри крепче уцепилась за его руку: