"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу авторапронзила такая острая боль, что он подумал, что умирает, и умереть было бы
для него наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Бартоломью постарался отогнать мучившие его мысли. Эри никогда не будет принадлежать ему, и лучше свыкнуться с этой мыслью. Отстранив Эри от себя, он пристально поглядел ей в глаза. Его голос был полон сурового презрения к самому себе: - Поверишь ли ты мне, если я скажу, что до сегодняшнего дня никогда не поднимал руку на женщину? Я раньше никогда не терял самообладания с Хестер, но... Эри прижала пальцы к его губам, заставив его умолкнуть. - Я знаю. Это из-за меня, правда? Он уже открыл рот, чтобы солгать, но понял, что не сможет этого сделать. - Чтобы не вызвать ее ревности, Эри, тебе нужно было быть совершенной уродиной. Она отвернулась. - Может быть, но ведь мы оба знаем, что я заслужила враждебное отношение с ее стороны, не так ли? Бартоломью отрицательно покачал головой, подошел к окну и оперся рукой о раму, глядя в сгущающиеся сумерки. - Она всегда была злой и язвительной женщиной. Без сомнения, здесь есть и моя вина. - Я не верю в это. Тысячу раз я думала о вашей женитьбе, о том, какая она, ваша жена. Но стоило мне встретиться ней, и я все поняла. Он резко развернулся к Эри, пораженный ее мягким тоном. отражение ее собственной ненависти к самой себе, и она не может простить вам этого. Она нуждается в добром отношении. - Как же! Доброе отношение, - он резко уселся на скамью у окна и мрачно уставился на пустынный сад. - Когда она первый раз появилась у нас, то казалась такой уязвимой, такой... потерянной. Мне стало жаль ее. Папа сказал, что у меня совершенно дурацкие представления о женщинах. Он был прав - я видел в Хестер трагическую героиню, страдающую от несправедливости жестокого мира. Он коротко рассмеялся, но в его смехе звучала горечь. - Когда папа умер и она поняла, что я в ней больше не нуждаюсь, что она снова осталась без крыши над головой, она... Он соскочил со скамьи пошел к двери. Дела и так были слишком плохи. Ему вовсе не хотелось, чтобы у Эри появились дополнительные причины не любить Хестер. Или жалеть его. Положив руку на дверную ручку, он приостановился. - Не слишком доверяйте ей, нимфа. Хестер никогда ничего не забывает и не прощает. Беспокойство Эри возросло, когда они взошли на борт парохода "Генриетта Вторая" у Франт-стрит и пароход, пыхтя, двинулся вверх по реке, почему-то называющейся "Хоквартонская топь". Ей стало нехорошо, когда палуба под ногами начала раскачиваться. Она посмотрела через борт на темную воду и постаралась совладать с охватившей ее паникой. Топь выглядела как самая обычная река, но в месте слияния с рекой Тилламук эта река расширялась, а перед впадением в залив достигала четверти мили в ширину. |
|
|