"Анна Рэдклиф. Тайны Удольфского замка, Том 2 (готический роман) " - читать интересную книгу автора

экспедицию, я готов пролить кровь до последней капли: если же у вас есть
работа для трусов - удержите его, а мне позвольте покинуть Удольфский замок.
Орсино, еще более раздраженный этой колкостью, опять вытащил стилет и
бросился на Верецци; тот выступил ему навстречу с мечом, но Монтони и
остальные вмешались и разняли их.
-Так ведут себя мальчишки, - обратился Монтони к Верецци, - а не
мужчины: будьте умереннее в речах своих!
- Умеренность - добродетель трусов, - возразил Верецци; - они умеренны
во всем, исключая страха.
- Хорошо, я принимаю ваш вызов, - сказал Монтони, устремив на него
злобный, надменный взор и вынув меч из ножен.
- Согласен, от всей души, - крикнул Верецци, - хотя слова мои
предназначались вовсе не для вас.
Он направил удар в Монтони: пока они дрались, подлец Орсино сделал
вторичную попытку пронзить Верецци кинжалом, но опять был остановлен.
Наконец сражающихся разняли; после долгого, горячего спора они наконец
примирились. Затем Монтони удалился вместе с Орсино и тайно совещался с ним
довольно продолжительное время. Между тем Эмилия, ошеломленная последними
словами Монтони, позабыла на время о его решении, что она должна оставаться
в замке: все помыслы ее были поглощены злосчастной теткой, лежавшей, как он
ей сказал, в восточной башне. По ее мнению, Монтони, допуская, чтобы останки
его жены так долго оставались не погребенными, проявлял такую жестокость,
такое бесчеловечие, на какое она даже не считала его способным.
После долгой внутренней борьбы она решилась воспользоваться его
позволением посетить башню и в последний раз взглянуть на свою несчастную
тетку; с этим намерением она вернулась к себе и, пока ждала Аннету, которая
должна была сопровождать ее, она старалась собраться с силами, чтобы вынести
предстояшую тяжелую сцену. Одна мысль об этом бросала ее в дрожь, но она
знала, что впоследствии будет мучиться, если не исполнит этого последнего
долга по отношению к тетке.
Пришла Аннета, Эмилия сообщила ей о своем намерении. Камеристка
всячески старалась ее отговорить, но безуспешно и наконец не без труда
согласилась сопровождать барышню до башни; но никакие убеждения не могли
исторгнуть у нее обещания войти в комнату, где лежала покойная.
Они вышли из коридора и достигли той самой лестницы, по которой недавно
поднималась Эмилия; тут Аннета опять повторила, что ни за что не пойдет
дальше, и Эмилия отправилась одна. Увидав опять следы крови, она
почувствовала, что ей делается дурно; она принуждена была остановиться
отдохнуть на ступеньках и почти решила не идти дальше. Но отдых в несколько
мгновений подкрепил ее, и она двинулась вперед.
Подходя к площадке, на которую выходила верхняя комната, она вспомнила,
что тогда дверь была заперта, и боялась, что и теперь окажется то же самое.
Но она ошиблась: дверь открылась сразу, и она вступила в мрачную, пустоватую
комнату; боязливо озираясь, она медленно шла вперед, как вдруг раздался
чей-то глухой голос. Эмилия - не в силах произнести ни слова, не в силах
двинуться с места, вскрикнула от ужаса. Опять послышался тот же голос;
Эмилии показалось, что он похож на голос г-жи Монтони. Тогда, собравшись с
духом, она бросилась к постели, стоявшей в отдаленной части комнаты, и
отдернула полог. Перед нею лежало на подушке бледное, изможденное лицо. В
первую минуту она отшатнулась, потом опять приблизилась и, вся дрожа,