"Анна Рэдклиф. Тайны Удольфского замка, Том 2 (готический роман) " - читать интересную книгу автора

увлекаюсь ничьми уверениями. В данном деле закон предоставляет мне владение
упомянутыми имениями, и я никогда не откажусь от своих прав.
- Как видно, я ошибался на ваш счет, - сурово возразил Монтони. - Вы
говорите смело и самонадеянно о таком деле, в котором ничего не смыслите. На
первый раз я готов простить вам ваше заблуждение по неведению; надо же
отнестись снисходительно к женским слабостям, которым и вы, очевидно, не
чужды; но если вы будете упорствовать в этом духе, то бойтесь моего
правосудия!
- Вашего правосудия, синьор, - заметила Эмилия, - мне нечего бояться -
я могу только надеяться на него.
Монтони взглянул на нее с досадой и как будто обдумывал, что сказать.
- Я вижу, вы все еще имеете слабость верить обещаниям покойной! Очень
сожалею, ради вас самих. Вы будете наказаны вашим же собственным
легковерием; скорблю о слабости духа, которая вовлечет вас в ненужные
страдания.
- Вы, может быть, убедитесь, синьор, - отвечала Эмилия с кротким
достоинством, - что сила моего духа еще не иссякла; я сознаю справедливость
моего дела и сумею вынести с твердостью всякие притеснения!..
- Вы говорите как героиня, - с презрением сказал Монтони, - посмотрим,
сумеете ли вы страдать, как героиня!
Эмилия молчала, и Монтони вышел.
Вспомнив, что она оказывала сопротивление отчасти ради интересов
Валанкура, она улыбнулась над перспективой угрожающих страданий и
отправилась искать документы об имениях, хранившиеся в укромном месте,
указанном ей покойной теткой. Она без труда отыскала их, и так как она не
знала другого более надежного тайника, то положила бумаги на прежнее место,
даже не рассмотрев их: она боялась, чтобы ее не застали за этим занятием.
Опять вернулась она в свою уединенную комнату и там стала обдумывать
последний разговор свой с Монтони и его угрозы о бедах, которые постигнут
ее, если она будет противиться его воле. Но теперь его власть уже не
казалась ей такой страшной, как бывало прежде: в сердце ее горела священная
гордость, научившая ее закаляться против несправедливых притеснений; она
почти гордилась страданиями, которые выпадают на ее долю в деле, где замешан
также интерес Валанкура. Впервые она почувствовала свое собственное
превосходство над Монтони и стала презирать власть, которой до сих пор
только страшилась.
В то время как она сидела, предаваясь размышлениям, с террасы донесся
вдруг взрыв смеха; подойдя к окну, она с изумлением увидала трех дам, пышно
разодетых по венецианской моде и гуляющих внизу, в сопровождении нескольких
мужчин. Не заботясь о том, что ее могут заметить снизу, она со вниманием
стала наблюдать группу, пока она проходила мимо; одна из незнакомок счучайно
взглянула наверх, и Эмилия узнала синьору Ливону, любезностью которой она
была так очарована в Венеции, на обеде у Монтони. Это открытие взволновало и
обрадовало ее, но с примесью какого-то сомнения; ей было приятно и
утешительно сознавать, что такая кроткая и милая особа, как синьора Ливона,
находится поблизости; однако было что-то до того странное в ее присутствии в
замке, и притом присутствии совершенно добровольном, если судить по ее
веселому настроению, что тотчас же у Эмилии возникло неприятное недоумение -
кто же она такая? Но мысль эта была так тягостна для Эмилии, плененной
очаровательным обхождением синьоры, и показалась ей столь невероятной, что