"В.Редер. Пещера Лейхтвейса, том 1 " - читать интересную книгу автора

моего отца выдать меня замуж за графа Сандора Батьяни... Я ненавижу и
презираю этого венгра всей душой. Но сам герцог и его супруга, всегда так
приветливо и мило относившиеся ко мне, и те стали на сторону графа. Я не
знаю, чем Сандор Батьяни пленил весь двор, но приходится сознаться, что он
имеет непонятное влияние на герцога, а через него и на всех других.
Нежно и боязливо, как бы страшась близкой опасности, Лора прижалась к
закованному в кандалы Лейхтвейсу, крепко обнимая его. Она точно искала у
него защиты и спасения от угрожавшей ей опасности от невидимых врагов.
Склонив голову на его плечо и глядя на него своими темными, бархатными
глазами, она продолжила:
- Как сейчас вижу я ту ночь, когда мы с тобой, так же прижавшись друг к
другу, сидели под вековой липой в герцогском парке. Я делилась с тобой моим
горем и молила тебя спасти меня от надвигающейся гибели. Я клялась тебе, что
скорее погибну в волнах Рейна, чем соглашусь попасть в объятья Сандора
Батьяни. Вдруг ты внезапно вскочил, схватил лежавшее рядом в траве ружье,
прицелился и выстрелил. Прогремел выстрел, и в парке раздался протяжный
предсмертный стон. "Беги! - крикнул ты мне. - Беги скорее!" В безумном
страхе я повиновалась. Я помчалась не разбирая дороги через кусты и в
разорванном платье, вся дрожа от страха и ужаса, бросилась дома на постель.
Я до утра не сомкнула глаз в ту ночь, на коленях умоляла я Господа Бога
охранить тебя от горя и несчастья. На другое утро, за завтраком, мне
рассказали печальную историю. Будто гоф-фурьер герцога Генрих Антон
Лейхтвейс минувшей ночью был схвачен лесничим и его помощниками в лесу с
дымящимся ружьем в руках. Убитый олень, лежавший в двадцати шагах от него,
явно выдавал его вину. Говорили, что герцог был страшно взбешен этим
поступком своего слуги, которого до этого времени он очень ценил, и приказал
наказать его примерно. У меня при этом рассказе чуть сердце не разорвалось
от горя и отчаяния. Ведь одна только я знала, что ты невиновен, что ты
можешь одним-единственным словом снять с себя ужасное обвинение. Но я была
твердо убеждена в том, что ты скорее пойдешь на пытку, чем выдашь судьям
истинную причину твоего пребывания в парке.
- Да, Лора, - ответил Лейхтвейс, и в глазах его засиял луч искренней,
теплой любви, - они могли бы пытать меня, предать смертной казни, но я
все-таки не выдал бы нашей тайны. Что сказали бы жалкие сплетники и
клеветники, если бы только узнали, что графиня Лора фон Берген, самая
добродетельная, самая гордая из всех придворных фрейлин, которую за красоту
ее прозвали "жемчужиной Рейна", любит человека, занимающего при дворе такое
ничтожное место. Человека, у которого нет ничего, кроме чести и огромной
любви и преданности к тебе, моя Лора.
Она крепко обняла его и поцеловала.
- Скажи мне, в кого ты тогда стрелял? - спросила она. - В кого ты
целился в ту ночь? Я ведь до сих пор не знаю этого.
- Я разрешу эту загадку, - резко произнес Лейхтвейс. - Пуля была
предназначена для графа Сандора Батьяни, твоего жениха, который, спрятавшись
в кустах, подслушивал нас. Я хорошо видел его перекошенное от злости лицо.
Меня охватила такая ненависть к нему, что я потерял всякую власть над собою
и выстрелил в похитителя моего счастья. Но благодаря странной случайности
пуля моя не попала в графа, а угодила в пробегавшего в этот момент за
кустами оленя. Граф бросился бежать, а меня схватил лесничий со своими
помощниками. Они как раз выслеживали этого оленя. И вот завтра, - глухим,