"В.Редер. Пещера Лейхтвейса, том 3 " - читать интересную книгу автора

музыка была не веселая, а какая-то грустная; казалось, будто кто-то зовет на
помощь, не имея возможности дать знать о себе иным путем.
В голове старика пронеслась странная мысль. Так играть мог только один
человек, с искусством которого не могли сравниться лучшие скрипачи Висбадена
и Франкфурта. Несомненно, в беседке на скрипке играл скрипач Франц, в этом
старик мельник более уже не сомневался. Старик приблизился к беседке, чтобы
получше расслышать своеобразную музыку. У шпионов обыкновенно зрение и слух
хорошие, а так как старик уже в течение нескольких месяцев занимался сыском,
то он невольно успел поднатореть в этом искусстве. Поэтому он хорошо
расслышал, что звуки скрипки исходили не из беседки, а из погреба под нею.
Это показалось мельнику весьма важным.
"Значит, скрипач Франц находится в погребе, - подумал он, - а по своей
воле он туда попасть не мог, следовательно, его туда заперли и держат в
плену. Если это так, то почему? Кому нужно держать взаперти скрипача Франца?
Никто иной, как Ганнеле, вдова рыжего Иоста. Ведь скрипач когда-то ухаживал
за Ганнеле, всему Доцгейму известно, что этот хромой калека в течение
долгого времени сватался за нее и сделал все, что мог, чтобы жениться на
ней. Но это ему не удалось. Мой негодяй сыночек оказался его счастливым
соперником, и бедному калеке пришлось с горечью в душе отойти ни с чем.
Отсюда можно вывести следующее: Франц явился к Ганнеле, чтобы усовестить ее,
быть может, чтобы снова умолять ее сделаться его женой; возможно, что он
столкнулся с моим сыном и тот вместе с Ганнеле запер его в погребе, чтобы он
не мог выдать их. А теперь бедняга сидит там и пилит на скрипке что есть
мочи, зная, что крика его никто не услышит. Хитер же он! И недаром он прибег
к этой хитрости. Я освобожу его, выведу его на свободу, если нужно, вынесу
его из погреба на руках, ибо он нужен мне. В его лице у меня будет важный
свидетель, который удостоверит мои наблюдения, а если в чем-нибудь клянутся
двое, то это, конечно, более правдоподобно".
Старик осторожно подкрался к самой беседке, нажал дверную ручку и
убедился, что дверь заперта. Значит, через дверь нельзя было проникнуть в
беседку. Тут старик заметил, что в одном из окон беседки разбито стекло. Он
тотчас же начал удалять осколки, причем действовал настолько осторожно, что
никто ничего не услышал. Образовалось отверстие, через которое мельник мог
кое-как протиснуться. Конечно, это было очень трудно, но на свете есть две
вещи, при помощи которых можно преодолеть всякие препятствия, - это любовь и
месть. Наконец старик очутился в большой комнате беседки. Пройдя через
остальные помещения, он дошел до обитой железом двери над погребом. Дверь
эта тоже оказалась запертой, а ключа не было. Впрочем, и немудрено, что
ключа не было: Ганнеле заперла Франца в погребе, а ключ взяла с собой.
Старик мельник остановился в недоумении. Звуки скрипки становились все
слабее и в конце концов совершенно умолкли: несомненно, Франц настолько
ослабел, что уже разуверился в своем спасении.
- Черт знает что такое, - ворчал старик, - как же мне быть? Понятия не
имею, как мне открыть этот проклятый замок.
Вдруг он увидел на полу кусок проволоки, вероятно, от какой-нибудь
бутылки. Старик вспомнил, что воры пользуются проволокой, чтобы открывать
замки; надо было только скрутить петлю, просунуть ее в замочную скважину и
схватить язычок замка. Старик поднял проволоку, сделал петлю и начал
действовать. К великой радости своей, он заметил, что петля зацепилась за
что-то твердое в замке. Он начал двигать петлю взад и вперед и, наконец, ему