"В.Редер. Пещера Лейхтвейса, том 3 " - читать интересную книгу автора

за грудь. Но и тот также не оставался в бездействии: он схватил обеими
руками майора за плечи, с силой потрясая их. Завязалась жестокая борьба.
Управляющий был так же строен и высок, как и его хозяин. Он был одного с ним
возраста и потому так же, как он, в полном расцвете сил. Их можно было бы
принять за двух братьев, так они были похожи один на другого, хотя между
ними не было ни малейшей родственной связи. С криком ужаса бросилась Гунда
между двумя мужчинами, которые при виде ее отскочили друг от друга.
- Гунда! - воскликнул Курт, лицо которого стало бледнее носового
платка, которым он вытирал капли пота, выступившие у него на лбу.
- Гунда, ты слышала?.. Ты слышала?..
- Я ничего не слышала, Курт, кроме того, что этот человек обманул и
обокрал тебя. Выгони его из дому сейчас же. Он должен удалиться, и будь
уверен, что я никогда не унижусь до того, чтобы допустить лесть и клевету
коснуться меня.
Лицо управляющего перекосилось. Он попробовал иронически засмеяться, но
даже неопытный глаз мог заметить, что этим смехом он старался только
прикрыть свое собственное смущение и бессилие. Ядовитая стрела, которую он
уже давно приготовил для своего молодого хозяина на случай, если бы всплыли
наружу его подлоги и плутни, отскочила, как мяч от стены, благодаря
твердости и благородству характера Гунды.
Курт фон Редвиц протянул жене обе руки и ласково привлек ее к себе.
- Какая ты славная, Гунда, - тихо проговорил он. - Видит Бог, я не
заслуживаю такой доброты.
Затем, овладев собою, он, по-видимому, спокойно обратился к
управляющему;
- Господин Кольбе, вы немедленно покинете этот дом. Я, может быть, мог
бы еще вас простить, хотя ни в коем случае не оставил бы у себя на службе,
мог бы отнестись к вам с некоторым снисхождением, но так как вы с таким злым
коварством пробовали запугать меня и оказались не только вором, но и
шантажистом, то мне остается только сказать вам: убирайтесь вон!
Господин Кольбе пытался заговорить, но Курт обрезал его, красноречивым
движением указав на дверь. Пристыженный, уличенный в подлостях, управляющий
должен был покорно выйти из комнаты, не удержавшись, однако, чтобы не
бросить ядовитого взгляда на Гунду.
Теперь был самый удобный случай для Курта признаться во всем жене,
выказавшей столько благородства и снисходительности, и все окончилось бы
миром. Но Курт молчал. Он подавил слова, которые стремились от сердца к
устам, и ограничился тем, что поцеловал Гунду в лоб.
Для молодой женщины этого было достаточно. Это движение было принято ею
за просьбу о прощении. Боже, она с такой радостью дала бы его. Ей хотелось
только, чтобы любимый человек всецело принадлежал ей и чтобы она, в свою
очередь, была для него дороже всего.
Зонненкамп, несмотря на все свое знание человеческого сердца, был сам
введен в заблуждение в эту минуту. Ему казалось, что все недоразумения
улажены, и он благодарил Бога за эту катастрофу, которая, как благодетельная
гроза, очистила воздух.
Курт не пошел за женой и тестем в столовую, но просил их продолжать
прерванный завтрак и позволить ему еще некоторое время заняться проверкой
отчетности, чтобы убедиться, не надул ли его негодяй еще в каких-нибудь
других статьях. Но едва тесть и жена успели затворить за собой дверь