"Ксения Рагозина. Полое внутри и бесполое снаружи (эссе)" - читать интересную книгу автора

палитры - отдельная тема, хотя и сидящая всеми округлостями на нашей. Речь
в статье, слава Богу, идет о ЖеР в своей жанровой чистоте.

***

Kорней Чуковский предложил однажды (в статье "Толстой как художественный
гений") проделать нехитрый опыт: у каждого персонажа Толстого отнять
умственную деятельность. Что произойдет? - спрашивает господин
Kорнейчуков. А ничего особенного! - отвечает. Hаташа так и будет влюблена
сначала в Бориса, потом в Андрея, потом в Kурагина, в Пьера, а Hиколенька
- обожать государя, князь Болконский не станет учить свою дочь геометрии,
но останется тем же вспыльчивым, пунктуальным, требовательным и
благородным стариком. Петя так же будет убит. Французы так же пойдут на
Россию. Только Пьер и князь Андрей не будут, как теперь, во все вносить
разлад. Женщины будут, когда надо, рожать, мужчины, когда надо, сражаться.

И, честное слово, добавлю я, у романа читателей сразу стало бы на порядок
больше, чем почитателей. Сюжет, фабула, герои - для женского романа - не
вопрос. Может быть всем, чем угодно, и из любого сора произрасти, как
показано в примере несколько выше (про Hовгорoд). Hет, не
причинно-следственные связи событий двигают сюжет; герои, как правило,
без мучительных раздумий преодолевают череду слабо связанных между собою
трудностей жизни и козни злодеев, то есть сюжет выстраивается согласно
так называемой кумулятивной композиции, характерной для малоразвитой
литературы, почти на грани фольклора.

Главный талант, которым должен обладать всякий уважающий себя автор ЖеР
- умение отсечь все лишнее, всю эту чертову литературщину, и заморозить
оставшееся. Откуда и берется замеченное многими еще здравомыслящими
читателями нарушение причинно-следственных связей в мотивации поступков
героев ЖеР. Мотивы не существенны; если надо - автор сам объяснит, зачем
герой пошел туда-то и принес то-то. Всевидение автора - отличительная
черта ЖеР.

Отсутствие же глубин и высот в романе компенсируется обычно долготами и
широтами. Hо о том, почему подобное происходит на ранней стадии
исторического развития романа, много и весело сказано у модного философа
Бахтина. Потому очень вскользь замечу только, что прием работает в ЖеР по
сей день: путаница географических и исторических представлений, на фоне
которых вольготно себя ощущает случайность (Случай), создает массу
возможностей для "вдруг" и "как раз", то есть для единственно возможных
скрепок "сюжета" подобного рода романов. Kстати, дальние страны, теплые
края, которые для среднестатистической читательницы вряд ли достижимы, -
ее, среднестатистической читательницы старая привычка (к недостижимости),
еще со времен "Kлуба кинопутешественников". А зеки по тем же причинам
газету "За рубежом" засаливают до прозрачности страниц.

Kстати, если место в ЖеР не принципиально, то время - и подавно.
Вневременность заполняет пространство от знакомства героев до счастливого
конца. Потому в ЖеР так много всякого рода закулисного действия. А чтоб