"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу автораГлядим на кобылу, привязанную к колесу телеги, и не узнаем ее. Стоит она
понуро, пригнув голову. Не шевелится, будто не кобыла, а чучело. Какая-то жалкая и смешная. Мы сразу-то и не поняли, в чем дело. Оказывается, хвост у нее почти под самый корешок оттяпан. - Обычно так делают, если дочь себя опозорит, а у нас ведь в доме ни одной девчонки нет! - мрачно проговорил Халиулла-абзый и звучно сплюнул от возмущения. - Кто-то из вчерашних проповедников в отместку сделал, не иначе!.. Дядя Давид, вконец растерянный, дергал за уздечку, стараясь приподнять мокрую от слез морду лошади. Но та мотала головой, упрямилась, словно ей стыдно было взглянуть на людей. - Дрянные, оказывается, в вашем поселке люди, Халиулла, будь тебе не в обиду сказано, - проговорил придушенным голосом дядя Давид. - Да-а... - вздохнул Халиулла-абзый и поскреб в затылке; он не находил слов, которые можно было бы сказать в оправдание своих сельчан. - Спасибо за хлеб-соль, но больше ни минуты не могу здесь оставаться! - гневно сказал дядя Давид. - Расскажу дома, как славно погостил у своего друга... Вот и приезжай сюда, к твоим соплеменникам, с добрыми намерениями! Наверно, все же не зря говорят: "Где живет татарва, там не ищи добра". Иван дернул отца за рукав. - Папа, не надо так говорить! - сказал он. - Цыц, сопляк! - шикнул на него дядя Давид. - Зелен еще меня учить! Нос лучше утри... - Сам говорил, что со мной можно разговаривать, как со взрослым, а сам... - обиженно пробубнил Иван и отошел в сторонку. Стал молча тереть Ваню я считал моим гостем. Его горесть больно отдавалась в моем сердце. Я медленно подошел к нему и, как это было вчера, притронулся к его плечу: - Не плачь, Ваня, - сказал я. - Хочешь, я подарю тебе свою рогатку? - Не надо. У меня своя есть, - ответил Иван всхлипнул и зашмыгал носом. У наших раскрытых настежь ворот уже собрались любопытные. Каждому не терпелось узнать, из-за чего ссора, чтобы потом целую неделю толковать об этом. - Ну, тогда... тогда возьми мой кубыз. Вот он, бери. Я попрошу маму прислать мне другой... Кубыз я любил больше всех своих игрушек. Когда я учился ходить, мать в шутку играла мне на нем плясовые. Укладывая меня спать, она часто не пела колыбельные, а наигрывала на кубызе. Если я, капризничая, начинал плакать, она утешала меня нежными и грустными мелодиями этого причудливого инструмента. Этот самый кубыз извлек я нынче из кармана и сунул его в руку Ивану. Иван смотрит на него сквозь слезы, глазам не верит. Очень ему нравилась эта моя игрушка. В первый день, когда он приехал к нам с отцом, мы ушли в сарай, и я там целый час играл ему на кубызе. Иван заслушался, рот разинул. "Где такие игрушки продаются? - спрашивает. - Дорого ли стоит?" Мы увлеклись, не заметили, как время прошло. Не слышали, что меня Шамгольжаннан-жинге кличет! Она, оказывается, уже все улицы обегала, нас разыскивая. А я учил Ивана играть на кубызе... У него уже неплохо получалось. Поэтому я решил ему подарить свой кубыз. Дядя Давид дернул за вожжи, направил лошадь к воротам. |
|
|