"Леонтий Иосифович Раковский. Изумленный капитан " - читать интересную книгу автора

- Савка, а ты пошел бы, пошарил где-нибудь у соседей, - сказал
флегматичный толстяк Андрюша Дашков.
- Да где же теперь шарить - все заперто. А если у кого и лежало на
дворе, так разве под снегом сыщешь? Это тебе не осенью.
- Я шел давеча от почтового двора - видел: недалеко отсюда, так на
норд-ост, у одной мазанки еще забор уцелел. Сбегаем, Савка, мигом
наломаем! - оживился князь Масальский.
Савка заколебался.
- Светло, зори не пробили. Увидят.
- Кто тебя увидит? На улице - ни души, этакой мороз! А шлахбомы еще не
опускали, - сказал Дашков.
- Ты только полушубок не надевай! Возьми Сашкину преображенскую
шинель, - застегиваясь, говорил Масальский. - В случае чего мы оба в
шинелях - сойдем за солдат из полицмейстерской канцелярии. Мол, забором
давно не велено на улицу строиться, а вы!.. Идем!..
- Зря вы это делаете, - сказал Возницын, снимая с плеч шинель. -
Нехорошо таскать чужое...
- Не слушай этого законника, Савка! Ступай! - уговаривал Андрюша.
Савка надел шинель, взял с лавки треуголку и, видимо, без особого
удовольствия направился к двери.
В дверях Масальский пропустил Савку вперед. Обернулся и, подмигивая
товарищам, сказал Борютину-большому:
- Готовь припасы, Лука, - сейчас яишенку можно будет зажарить. Забор не
сломаю - шлахбом притащу!
- От Масальского всего станется, - засмеялся Возницын, кутаясь в
заплатанный савкин полушубок.

III

- Савка, ты что там возишься, поел бы лучше, - обернулся к сыну
Борютин-большой.
- Я наелся, тятенька! Не хочется, - ответил Савка.
Он сидел на корточках перед печкой и глядел на догорающие угольки. В
руках у Савки была какая-то деревянная трость: Савка помешивал ею в печке.
Конец трости обгорел, обуглился и стал похож на клинок шпаги. От него
тянулась в печку тоненькая струйка дыма.
- Видно, по маменьке, по сестрицам стосковался, - тихо заметил
Возницын. - Савка, поди-ка, посиди с нами! - тронул он Савку за плечо.
- Брось, Савка, не горюй, ты, ведь, гардемарин! Пойди, выпьем, - сказал
князь Масальский, протягивая Савке чарку.
Савка не обернулся - он продолжал молча сидеть у печки.
- Ну и сын у тебя, Лука! Лучше отца родимого: отец пять лет в
арифметике сидит, а сын за год в геометрию шагнул! Обогнал батьку, ай да
Савка! - пьяно захихикал Масальский, лукаво подмигивая Возницыну.
Борютин-большой ничего не сказал - сдержался. Только с презрением
вскинул глаза на Масальского.
А князь Масальский, забыв и о нем и о Савке, уже кричал прямо в лицо
разрумянившемуся Андрюше Дашкову:
- Поручик Пасынков - дурак! Я лучше его экзерцицию понимаю! Подумаешь,
он меня будет учить, как надлежит отдавать комплемент генералитету. Конечно