"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу автора

вперед, развернулся и поехал обратно, уносясь прочь с моих глаз и из моей
жизни. Состав с лязгом покатил дальше. Миль пять или шесть я с мрачной
решимостью висел все в том же неудобном положении, затем, убедившись, что
опасность миновала, я потихоньку отвязал веревку и довольно удобно уселся на
кожухе оси.
Некоторое время я отдыхал, стараясь вернуть чувствительность затекшим и
изболевшимся конечностям. Потом очень медленно и осторожно я пробрался в
конец вагона и ухватился за стальной брус. С полчаса я просидел на узле
сцепки, потом, встав во весь рост на этом шатком подножии, я подтянулся на
руках и вслепую вскарабкался на крышу вагона. Было уже совсем темно, лишь
слабо светили звезды. Луна еще не взошла, и я знал, что должен как можно
быстрее пробраться внутрь вагона, чтобы кто-нибудь из поездной бригады не
заметил меня в свете сибирской луны. Стоя на крыше, я обвязался одним концом
веревки, другой конец пропустил через балку каркаса вагонной крыши и
осторожно скользнул вниз, понемногу стравливая веревку. Колотясь и царапаясь
об острые выступы, я вскоре открыл дверь вагона с помощью ключа, раздобытого
с этой целью еще во Владивостоке. Один ключ подходил ко всем вагонным
замкам. Отодвинуть дверь оказалось немыслимо тяжело, потому что я болтался
вдоль борта вагона, словно маятник, но первые лучи восходящей луны
подстегнули меня, дверь наконец открылась, и я устало заполз внутрь. Отвязав
свободный конец веревки, я стал дергать и тащить, пока вся она не оказалась
у меня в руках. Дрожа от изнеможения, я плотно закрыл дверь и рухнул на пол.
Два или три дня спустя - в такой ситуации всегда сбиваешься со счета -
я почувствовал, как состав замедляет ход. Бросившись к двери, я чуть
приоткрыл ее и выглянул наружу. Кругом был только снег, и я поспешил на
другую сторону. Поездная охрана гналась за группой беглецов. Очевидно,
проходила большая облава. Схватив пожитки, я выпрыгнул из вагона в снег.
Виляя между колесами, я старался совершенно запутать свои следы. Пока я был
этим занят, состав тронулся с места, и я отчаянно ухватился за первую же
обледеневшую сцепку. По чистому везению мне удалось обхватить сцепку обеими
руками, и я повис на ней, болтая ногами, но неожиданный рывок состава помог
мне зацепиться и ногами.
Поднявшись во весь рост, я обнаружил, что нахожусь на краю платформы,
покрытой жестким промерзшим брезентом. Узлы покрылись толстой коркой льда,
тяжелые полотнища походили скорее на листовое железо. Стоя на качающейся,
обледеневшей сцепке, я воевал с ледяными узлами. Я пытался дышать на них,
надеясь размягчить своим теплом, но дыхание замерзало и лед становился еще
толще. Тогда я стал возить веревку вперед и назад по металлическому борту
платформы. Уже порядочно стемнело, когда перетерлось последнее волоконце, и
я, с большим трудом приподняв край брезента, смог заползти внутрь. Не успел
я свалиться на дно платформы, как на меня бросился какой-то человек, целясь
мне в горло острым куском железа. Инстинкт и привычка пришли мне на выручку,
и вскоре этот человек уже стонал, держась за сломанную руку. На меня
надвинулись еще двое, один с железным прутом в руках, другой - с разбитой
бутылкой. Для человека с моей подготовкой они не представляли серьезной
опасности, и я довольно быстро разоружил их. Здесь царил закон джунглей,
главарем становился сильнейший. Теперь, когда я избил их, они стали моими
слугами.
Этот вагон вез зерно, которое мы ели сырым. Для питья мы собирали снег
либо отламывали сосульки с брезента. Согреться нам было нечем, потому что у