"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу автора

нас не было топлива, да и поездная бригада сразу заметила бы дымок. Мне-то
холод был не особенно страшен, а человек со сломанной рукой однажды ночью
замерз насмерть, и нам пришлось выбросить его через борт платформы.
Сибирь - это не одни лишь снега. Местами она покрыта горами, похожими
на канадские Скалистые горы, в других местах она так же зелена, как
Ирландия. Но сейчас нам сильно докучал снег, ибо худшего времени года для
путешествий нельзя было и придумать.
От зерна, которое мы ели, нам стало плохо, животы у всех вздулись,
началась сильнейшая дизентерия, и мы от нее так ослабели, что с трудом
соображали, на каком находимся свете. Наконец дизентерия отступила, но
теперь в нас вцепились острые когти голода. С помощью веревки я спустился к
буксам и наскреб немного смазки. Мы стали ее есть, испытывая жуткие позывы к
рвоте.
А состав катил все дальше. Обогнув озеро Байкал, мы приближались к
Омску. Здесь, как я знал, его отведут на запасные пути и переформируют,
поэтому мне надо спрыгнуть с поезда до въезда в город и вскочить на другой,
уже переформированный состав. Нет смысла подробно рассказывать обо всех
перипетиях, связанных с пересадкой с одного поезда на другой, но мне, в
компании с каким-то русским и китайцем, удалось в конечном счете забраться в
скорый товарный поезд, идущий в Москву.
Состав был в хорошем состоянии. Мой тщательно оберегаемый ключ открыл
дверь вагона, и мы под покровом безлунной ночи забрались внутрь. Вагон был
загружен до отказа, так что мы протиснулись с немалыми усилиями. В кромешной
темноте мы не могли разглядеть, каков характер груза. Зато утром нас ожидал
приятный сюрприз. Мы вконец изголодались, а тут в углу вагона я обнаружил
посылки Красного Креста, которые явно не дошли до места назначения, а были
"реквизированы" русскими. Теперь мы зажили на славу. Шоколад, консервы,
сгущенное молоко, словом, все. В одной посылке мы даже нашли небольшую
плитку с запасом твердого бездымного топлива.
Обследуя тюки, мы обнаружили в них целые кипы одежды и других товаров,
награбленных в магазинах Шанхая. Там были фотоаппараты, бинокли, часы. Мы
подобрали себе приличную одежду, поскольку на нашу собственную было уже
страшно смотреть. Больше всего мы нуждались в воде и были вынуждены
соскребать снег с наружных выступов вагона.
Спустя четыре недели и шесть тысяч миль после того, как я покинул
Владивосток, состав подходил к Ногинску, примерно в тридцати или сорока
милях от Москвы. Мы втроем посовещались и решили, что поскольку поездные
бригады оживились - мы все чаще слышали их шаги по крышам, - нам разумнее
всего будет спрыгнуть с поезда. Мы тщательно осмотрели друг друга, чтобы
убедиться, что не вызываем подозрений своим видом, и хорошенько запаслись
продуктами и "ценностями" для обмена. Китаец прыгнул первым, и, захлопывая
за ним дверь, я услышал винтовочный выстрел. Три или четыре часа спустя
выпрыгнул русский, а получасом позже и я.
Я побрел в темноте, довольно точно зная дорогу, потому что русский,
уроженец Москвы, которого отправили в сибирскую ссылку, хорошенько нас
натаскал. К утру я прошел добрых двадцать миль, и мои ноги, которым крепко
досталось в концлагерях, сильно разболелись.
Зайдя в столовую, я предъявил документы ефрейтора пограничных войск.
Это были документы Андрея; мне сказали, что я могу забрать все его пожитки,
но никому и в голову не пришло добавить: "За исключением его документов и