"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу авторанас не было топлива, да и поездная бригада сразу заметила бы дымок. Мне-то
холод был не особенно страшен, а человек со сломанной рукой однажды ночью замерз насмерть, и нам пришлось выбросить его через борт платформы. Сибирь - это не одни лишь снега. Местами она покрыта горами, похожими на канадские Скалистые горы, в других местах она так же зелена, как Ирландия. Но сейчас нам сильно докучал снег, ибо худшего времени года для путешествий нельзя было и придумать. От зерна, которое мы ели, нам стало плохо, животы у всех вздулись, началась сильнейшая дизентерия, и мы от нее так ослабели, что с трудом соображали, на каком находимся свете. Наконец дизентерия отступила, но теперь в нас вцепились острые когти голода. С помощью веревки я спустился к буксам и наскреб немного смазки. Мы стали ее есть, испытывая жуткие позывы к рвоте. А состав катил все дальше. Обогнув озеро Байкал, мы приближались к Омску. Здесь, как я знал, его отведут на запасные пути и переформируют, поэтому мне надо спрыгнуть с поезда до въезда в город и вскочить на другой, уже переформированный состав. Нет смысла подробно рассказывать обо всех перипетиях, связанных с пересадкой с одного поезда на другой, но мне, в компании с каким-то русским и китайцем, удалось в конечном счете забраться в скорый товарный поезд, идущий в Москву. Состав был в хорошем состоянии. Мой тщательно оберегаемый ключ открыл дверь вагона, и мы под покровом безлунной ночи забрались внутрь. Вагон был загружен до отказа, так что мы протиснулись с немалыми усилиями. В кромешной темноте мы не могли разглядеть, каков характер груза. Зато утром нас ожидал приятный сюрприз. Мы вконец изголодались, а тут в углу вагона я обнаружил "реквизированы" русскими. Теперь мы зажили на славу. Шоколад, консервы, сгущенное молоко, словом, все. В одной посылке мы даже нашли небольшую плитку с запасом твердого бездымного топлива. Обследуя тюки, мы обнаружили в них целые кипы одежды и других товаров, награбленных в магазинах Шанхая. Там были фотоаппараты, бинокли, часы. Мы подобрали себе приличную одежду, поскольку на нашу собственную было уже страшно смотреть. Больше всего мы нуждались в воде и были вынуждены соскребать снег с наружных выступов вагона. Спустя четыре недели и шесть тысяч миль после того, как я покинул Владивосток, состав подходил к Ногинску, примерно в тридцати или сорока милях от Москвы. Мы втроем посовещались и решили, что поскольку поездные бригады оживились - мы все чаще слышали их шаги по крышам, - нам разумнее всего будет спрыгнуть с поезда. Мы тщательно осмотрели друг друга, чтобы убедиться, что не вызываем подозрений своим видом, и хорошенько запаслись продуктами и "ценностями" для обмена. Китаец прыгнул первым, и, захлопывая за ним дверь, я услышал винтовочный выстрел. Три или четыре часа спустя выпрыгнул русский, а получасом позже и я. Я побрел в темноте, довольно точно зная дорогу, потому что русский, уроженец Москвы, которого отправили в сибирскую ссылку, хорошенько нас натаскал. К утру я прошел добрых двадцать миль, и мои ноги, которым крепко досталось в концлагерях, сильно разболелись. Зайдя в столовую, я предъявил документы ефрейтора пограничных войск. Это были документы Андрея; мне сказали, что я могу забрать все его пожитки, но никому и в голову не пришло добавить: "За исключением его документов и |
|
|