"Эдогава Рампо. Чудовище во мраке" - читать интересную книгу автора

всяческую поддержку. Таким образом, я мог совершенно открыто бывать в доме
Сидзуко.
Как я уже отмечал, Сидзуко с первой же нашей встречи прониклась ко мне
чувством симпатии, как к человеку, чьи книги были любимы ею, теперь же,
когда нас связали столь сложные обстоятельства, она видела во мне свою
единственную опору. Подобное развитие наших отношений было вполне
естественным.
Встречаясь с Сидзуко, я ловил себя на том, что отношусь к ней иначе,
нежели до смерти ее мужа, - если прежде она казалась мне совершенно
недоступной, то теперь страсть, таившаяся в ее белоснежном теле, прелесть
ее плоти, умевшей быть одновременно и неуловимой и удивительно осязаемой,
внезапно приобрели для меня реальный смысл. И уж совсем нестерпимым мое
желание стало тогда, когда я случайно увидел в спальне Сидзуко небольшой
хлыст заграничной работы.
Ничего не подозревая, я спросил Сидзуко:
- Ваш муж увлекался верховой ездой?
На мгновение лицо Сидзуко побледнело, затем залилось яркой краской.
Едва слышно она ответила:
- Нет.
Благодаря этой своей оплошности я неожиданно узнал тайну старинных
красных следов на спине Сидзуко. Теперь я вспомнил, что не раз обращал
внимание на то, что эти полосы время от времени принимали иную форму, что
немало озадачивало меня. Но теперь... Значит, муж Сидзуко, этот
добродушный лысый человек, обладал отвратительными наклонностями садиста!
Но это еще не все. Теперь, когда со дня смерти г-на Коямады прошел
месяц, эти красные следы у Сидзуко исчезли. Как только я сопоставил свои
наблюдения, мне уже не нужно было выслушивать объяснений Сидзуко, чтобы
понять: мои предположения не могут быть ошибочными.
Но почему после этого открытия я не переставал изнывать от желания?
Быть может, и во мне, к стыду моему, таились порочные наклонности,
присущие покойному г-ну Коямаде?



8


Двадцатого апреля, в день поминовения Коямады, Сидзуко совершила
паломничество в храм, а вечером пригласила родственников и друзей
покойного мужа, с тем чтобы по буддийскому обычаю вознести молитвы духу
усопшего. В числе прочих был приглашен и я. В этот вечер произошло еще два
события (хотя на первый взгляд они не имели друг к другу никакого
отношения, впоследствии выяснилось, что между ними все-таки существовала
некая роковая связь), которые настолько меня потрясли, что я, наверное,
буду помнить их всю жизнь.
Мы с Сидзуко шли по темному коридору. После того как гости разошлись, я
еще на некоторое время задержался, обсуждая с ней положение дел с
розысками Сюндэя. В одиннадцать часов я поднялся - засиживаться дольше
было уже неприлично (что могли подумать слуги?) - и направился к выходу,
где меня уже ждало вызванное Сидзуко такси. Сидзуко пошла проводить меня