"Е.Б.Рашковский, А.Я.Гуревич и другие. Человек в истории: Личность и общество " - читать интересную книгу автора

Мы отдаем понятное предпочтение личности первого типа, особенно если
она сумела сплотить вокруг себя индивидов со способностью к соответствующим
деяниям и их мировоззренческими мотивациями. Вместе с тем для извлечения
фундаментальных теоретических уроков из исторической практики столь же
необходим объективный анализ исключительных личностей второго и третьего
типов и их сподвижников. Без такого анализа не обойтись в первую очередь
историкам Востока, где затруднительно обнаружить крупномасштабную личность
первого типа, во всяком случае в новое и новейшее время.
С. С. Неретина


ЧЕРЕЗ ИДЕЮ ДИАЛОГА КУЛЬТУР

Проблема соотнесенности личности и индивидуальности так или иначе
вставала в каждой культурной эпохе, поскольку каждая имела относительно
самой себя свою особую форму рефлексии, вырабатывавшей особенный - этой
эпохе свойственный - духовный опыт и духовный путь. Каким образом человек
сознает и осмысливает себя - тема античных мифов и трагедий, средневековых
житий и исповедей, нововременных романов и лирики. И всюду - философии.

Свою позицию я постараюсь выразить путем сопоставления на этот счет
идей Н. А. Бердяева, В. С. Библера и Абеляра, которые в ряде весьма
существенных пунктов оказались близки друг к другу.

"Я пережил мир, весь мировой и исторический процесс, все события моего
времени как часть моего микрокосма, как мой духовный путь. На мистической
глубине все происшедшее с миром произошло со мной. И тут я сталкиваюсь с
основным противоречием моей противоречивой натуры. С одной стороны, я
переживаю все события моей эпохи, всю судьбу мира как события, происходящие
со мной, как собственную судьбу; а с другой, я мучительно переживаю
чуждость мира, далекость всего, мою неслиянность ни с чем".

Это строки из "Самопознания (опыта философской автобиографии)" одного
из славнейший представителей русской философской мысли - Н. А. Бердяева 1.
Как никто другой, он ясно выразил бытование в одном сознании двух сознаний
(мира как собственной судьбы - и одинокости, обособленности, остраненности
своего "я" от "не-я"). Культурная мысль начала века прекрасно понимала
радикальные трансформации в сфере мышления, на которые оказался обреченным
человек XX столетия. "Я всегда был и оставался человеком духовно рожденным
после века просвещения, критики и революции, - писал Н. А. Бердяев. - Я
преодолел рационализм "просвещения", но это было гегелевское Aufhebung, т.
е. я не мог быть до "просвещения" или делать вид, что я "до". Некоторые
религиозные течения начала XX в. делали вид, что они пребывают в наивной,
до-критической стихии, имитировали народный примитивизм. Мой иррационализм
или сверхрационализм прошел через "просвещение" не в смысле французских
течений XVIII в., а в смысле Канта, который формулировал вечную правду
"просвещения" и с ней связывал свое учение об автономии. Я изначально был
"автономен", "анти-авторитарен" и ни к какой авторитарности меня принудить
нельзя было" 2.
Свидетельство Н. А. Бердяева весьма показательно: постулируя новое