"Энн Райс. Мэйфейрские ведьмы ("Мэйфейрские ведьмы" #2) " - читать интересную книгу автора

отравила мужа. Она была уверена, что останется безнаказанной, ибо все
сочтут его смерть следствием падения с лошади.
Я ничего не сказал в ответ.
- Но все догадываются, кто эта особа, - лукаво продолжал священник. -
Завтра, когда соберется толпа, следите, куда обратятся все взоры, и вы
увидите на зрительских скамьях возле тюрьмы графиню Шамийяр из Каркасона.
Однако прошу учесть: я вам не говорил, что это именно она.
Я опять промолчал, все глубже погружаясь в состояние безысходности.
- Вы не можете себе представить, какую власть имеет дьявол над этой
ведьмой, - продолжал старик.
- Умоляю вас, расскажите, - попросил я.
- Даже после жестокой пытки на дыбе, после испанского сапога,
искалечившего ее ноги, после прикладывания к пяткам раскаленного железа она
не созналась ни в чем, а только повторяла в муках имя матери и еще
выкрикнула: "Роэлант! Роэлант!", а затем: "Петир!" - конечно же, то были
имена ее бесов, ибо среди здешних знакомых графини нет никого, кто носил бы
такие имена. И что вы думаете? Бесы тут же пришли ей на помощь, ввергли ее
в забытье и таким образом избавили от боли.
Я был более не в состоянии слушать.
- Могу ли я встретиться с ней? - спросил я священника. - Мне очень
важно своими глазами увидеть эту женщину и, если будет позволено,
расспросить ее.
Достав большую толстую книгу ученых наблюдений, написанную по-латыни,
которую, по моему твердому убеждению, старик вряд ли смог бы прочесть, я
хвастливо заговорил о процессах над ведьмами, свидетелем которых был в
Бромберге, о тамошней тюрьме для ведьм, где их пытали сотнями, и еще много
о чем в том же духе, не забывая при этом приводить различные подробности,
которые произвели на священника должное впечатление.
- Я провожу вас к ней, - наконец сказал он. - Но предупреждаю: это
крайне опасно. Когда вы ее увидите, то поймете.
- В чем же заключается опасность? - спросил я, спускаясь по лестнице в
сопровождении старика, который освещал путь свечой.
- В том, что эта женщина по-прежнему красива. Видите, как сильно любит
ее дьявол. Потому-то мы и называем ее невестой дьявола.
По туннелю, проходившему под нефом собора, - в древние времена римляне
хоронили здесь умерших - священник провел меня на другую сторону площади, в
тюрьму. Мы поднялись по винтовой лестнице на самый последний этаж, где за
массивной дверью, которую с трудом смогли открыть сами тюремщики,
содержалась Дебора. Подняв свечу, священник указал в дальний угол длинной
камеры.
Сквозь решетки сюда проникали лишь тонкие лучики света, но свеча
позволила увидеть вполне достаточно: Дебора лежала на охапке сена - обритая
наголо, исхудавшая, истерзанная пытками, облаченная в рваное одеяние из
грубой ткани, но по-прежнему чистая и сияющая, словно лилия, как о том
недавно мне говорили на постоялом дворе. При виде нас узница едва заметно
кивнула, не выказав при этом ни малейших эмоций, а затем поочередно окинула
обоих внимательным взглядом. В сиянии ее глаз и в выражении лица, лишенного
даже бровей, было нечто неземное.
Стефан, такое лицо достойно сияющего нимба. Ты тоже его видел -
написанное красками на полотне. Из моего дальнейшего повествования ты