"Энн Райс. Наследница ведьм ("Мэйфейрские ведьмы") " - читать интересную книгу автора

Итак, войдя в дом, Мона прежде всего собиралась подняться на третий
этаж. Из истории семьи она узнала, что некогда обнаруженное на чердаке тело
принадлежало молодому исследователю из Таламаски по имени Стюарт Таунсенд.
Однако оставался вопрос: кто его отравил? Мона была готова побиться об
заклад, что это сделал дядя Кортланд, который на самом деле приходился ей не
дядей, а прапрадедушкой. Во всяком случае, эта фигура в семейной биографии
была окутана самыми невероятными тайнами.
Запахи. Внимание Моны привлек странный запах, который преследовал ее в
коридоре и жилых комнатах дома на Первой улице. Он появился вместе с
несчастьем, которое случилось на Первой улице на Рождество, и не имел ничего
общего с тем зловонием, которое источает мертвое тело. Если верить тетушке
Гиффорд - по крайней мере, она так уверила племянницу, - этот запах никто,
кроме Моны, не чувствовал.
И все-таки тетушка Гиффорд соврала. Как и всегда, когда речь заходила о
каких-нибудь подозрительных явлениях вроде видений или запахов. "Я ничего не
вижу! И ничего не слышу!" - раздраженно заявляла она, явно не желая
продолжать данную тему. Не исключено, что она говорила чистую правду, потому
что Мэйфейры обладали виртуозной способностью не только читать чужие мысли,
но и отключать свои собственные ощущения.
Мона желала увидеть все собственными глазами. Хотела найти знаменитую
виктролу <Патефон фирмы "Виктор рекорде", одной из первых фирм в США,
начавшей производить такую технику.>. Драгоценности вроде жемчуга ее ничуть
не интересовали, а вот старая виктрола пробуждала в ней неподдельное
любопытство. Но больше всего ей не терпелось проникнуть в БОЛЬШУЮ СЕМЕЙНУЮ
ТАЙНУ, чтобы наконец узнать: что случилось на Рождество с Роуан Мэйфейр?
Почему Роуан бросила своего мужа Майкла? И как он, полумертвый, оказался на
дне бассейна с ледяной водой? Когда его вытащили, никто не верил, что он
выживет. Никто, кроме Моны.
Наряду с прочими Мона могла лишь строить предположения по поводу
происшедшего, однако догадки ее не устраивали. Ей хотелось узнать правду.
Узнать из уст самого Майкла Карри. Насколько ей было известно, до сего дня
его версию случившегося никто никогда не слышал. Если он кому-то и рассказал
о событиях того злосчастного Рождества, то только своему другу Эрону
Лайтнеру из Таламаски, а из того, как известно, слова лишнего не вытянешь.
Остальные же пребывали в таком же неведении, как и Мона. Поскольку Майкл не
изъявлял никакого желания откровенничать, его никто не принуждал. Очевидно,
люди не решались ворошить прошлое из чувства такта и сострадания - все были
уверены, что Майкл чудом выжил после покушения на его жизнь.
В ночь после случившегося Моне удалось пробраться в палату интенсивной
терапии. Она коснулась руки Майкла и поняла, что он выживет. Конечно,
длительное пребывание в холодной воде не прошло бесследно для его здоровья:
у него явственно наблюдались нарушения сердечной деятельности из-за слишком
долгой остановки дыхания. Но прощаться с жизнью Майкл отнюдь не собирался.
Чтобы оправиться от потрясения, его организму требовался всего лишь отдых.
Мона поняла это сразу, едва только прощупала его пульс. Однако когда она это
делала, то испытала те же ощущения, что и от прикосновения к другим
Мэйфейрам. В нем было нечто такое, чем обладали прочие представители ее
рода. Чутье подсказывало ей, что он так же, как они, видит призраков. И хотя
история Мэйфейрских ведьм не упоминала ни Майкла, ни Роуан, Мона знала
наверняка, что он по сути такой же, как они. Но захочет ли он рассказать ей