"Лев Разгон. Борис и Глеб" - читать интересную книгу автора

Отец - кадровый офицер, в деникинской армии командовал ротой, хотя прежде
имел звание полковника генерального штаба. Уже немолодым, растерявшим прежнюю
семью человеком встретился в Константинополе с девушкой, дочерью московского
адвоката. Они не потеряли друг друга в путях-дорогах, и злая судьба была
к ним милостива. Он не попал на Принцевы острова, а она не погибла в кошмарах
константинопольской эмиграции. И, уже поженившись, они очутились в самом
привлекательном для зарубежных русских месте - в только что созданной Чехословакии.
То ли из-за славянских чувств,
то ли потому, что первый президент нового государства Масарик был давним
поклонником России, но для русских эмигрантов Чехословакия казалась своеобразным
куском прошлой России. Русские школы, гимназии, даже подобие университета.
Культ всего русского. Борис и Глеб родились в провинциальном чешском городке
Моравска-Остраве. Мать их умерла вскоре после рождения младшего сына, и
немолодой отец стал своим детям не только единственной опорой, но и воспитателем,
идеалом и примером.
Старый полковник, теперь
работавший скромным служащим в какой-то торговой фирме, по своим убеждениям
принадлежал к левому крылу русской эмиграции. Он был противником всякой
возможной интервенции, не присоединялся к многочисленным воинским союзам
и объединениям. Сыновей, которым он посвятил жизнь, воспитывал в страстной
любви ко всему русскому: к людям, нравам, обычаям. Они учились в русской
школе, потом в русском лицее, Борис собирался поступать в университет...
Но все планы и сама жизнь
этой маленькой семьи оказались смятыми страшной силой, обрушившейся на
Чехословакию. Она стала разменной монетой в попытках Англии и Франции утолить
и остановить непомерные аппетиты Гитлера. Мюнхенский сговор бросил Гитлеру
кусок страны, а остальное он сам прибрал к рукам, когда началась война.
В расслоении русской эмиграции, наметившемся после 22 июня 1941 года, отец
моих молодых лагерных знакомых занял позицию, которая привела его к гибели.
Он примкнул к "оборонцам", к тем, кто считал, что русские должны защищать
Россию, что они не имеют права сотрудничать с врагами их родины. Трудно
сказать, как это произошло - я не мог расспрашивать Бориса, - но их отец
был убит "случайным" выстрелом ночного патруля.
И дети остались одни. Одни
на всем свете. Ни в Чехословакии, ни в каком-либо другом месте планеты
у них не оказалось родных, опоры, к которой можно было прислониться. Они
остались в большой квартире, жили тем, что распродавали вещи. Борис перебивался
кое-какой работой. И для младшего брата стал тем единственным, кто ему
заменял родителей, учителей, друзей... Что занимало их мысли? На что они
надеялись?
На Россию. Немцы двигались
к Москве, радио, газеты, все вокруг вопило, надрывалось в восторгах перед
успехами немецких войск, а Борис в это не верил, следовательно не верил
и Глеб. Пробраться в Россию, стать красными солдатами теперь было их главной
мальчишеской мечтой, но мечтой столь нереальной, что лишь чудо могло им
помочь.
И вот один русский, давно
перешедший на сторону фашистов, вероятно, внимательно присмотревшись к
двум совершенно одиноким ребятам, предложил им пойти на службу к немцам,
поступить в специальную школу. "С немцами и приедете в Москву", - уговаривал