"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

- Вот так, падла легавая. - Шибзик все еще скалился, но улыбка у него
была какая-то вялая, неестественная, а Сарычев, лежа на спине, делал вид,
что сильно ударился затылком и вот-вот отдаст Богу душу - закатил глаза,
затрясся как параличный, ощущая в то же время, что стягивающая руки веревка
начинает подаваться.
- Ну-ка, воткни туда, где оно торчало, - приказал обсосок с
раздражением в голосе, и когда Кувалда вернул майора в исходную позицию,
посмотрел на непрекращающего жевать мордоворота. - Хватит, бля, умножаться
*. Пора дело делать.
Тот вытер рукавом жирные губы и вскочил, оказавшись высоким, брюхатым,
с разведенными в виде икса ногами.
- Какой красавец! - Его аморфная, лоснящаяся морда нависла над майором,
обдавая перегаром и вонью гнилых зубов. Потрепав Сарычева за щеку, он игриво
пропел: - Жося, сейчас мы тебе очко расконопатим, акробатом** у меня будешь,
универсалом ***...
* Здесь - жрать.
** Пассивный партнер в гомосексуализме.
*** Опытный пассивный партнер.

Дальше Сарычеву объяснять было не нужно - перед ним стоял "глиномес" -
активный гомосексуалист, и перспектива быть оттраханным его не радовала.
Майор напряг руки в последнем отчаянном усилии и наконец с облегчением
почувствовал, что веревочные кольца подались. В это время мордастый легко
приподнял его со стула, заботливо приговаривая:
- Давай, Жося, раздвинься, чтоб мне тебя не ломать. - И тут Сарычев
нанес ему сильный поддевающий удар в пах подъемом стопы.
Очень уж Александр Степанович постарался - движение было настолько
мощным, что нижняя часть хозяйства "ухажера" проникла в его брюшную полость.
Активный отрубился мгновенно, не издав ни звука. Спасавший свою честь майор
уже готов был помножить на ноль и прочих присутствующих, как вдруг в руках
плюгавого оказалась продолговатая коробочка, из которой вылетели две стрелки
с тонкими проводками. Они вонзились Сарычеву прямо в шею, и он упал как
подкошенный, даже не успев вскрикнуть. Тело его дернулось пару раз и
замерло. Шибзик осмотрел поверженного "глиномеса", пнул ногой его
безжизненную тушу и горестно вздохнул:
- Непруха, бля. Все не в жилу, не в кость, не в масть. Надыбай баян. -
Это относилось уже к Кувалде, и тот мигом приволок десятикубовую дурмашину в
оригинальной упаковке. Впрочем, без особого энтузиазма - все мысли его,
похоже, были о подраненных клешнях...
- Ладно, не так, так этак. - Осторожно вколовшись в магистраль*
"глиномеса", обсосок набрал в шприц крови, зачем-то посмотрел на свет и,
засадив иглу в вену майора, с ухмылочкой нажал на шток. Подумал и,
прошептав: "Кашу маслом не испортишь", - повторил ту же операцию с другой
рукой Сарычева. Потом подошел к печке и бросил шприц в ярко горевшее пламя.
- Грузи обоих в лайбу, - обернулся он к Кувалде, сплюнул прямо на пол и
вышел на свежий воздух. Чувствовалось, что настроение у него паршивое.
Правда, уже на подъезде к городу, когда в свете фар появилась стая
одичавших собак, обсосок несколько оживился.
* Вена.