"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

- Стопори, - приказал он и выпихнул бесчувственное тело мордастого на
обочину. - Сожрут и со СПИДом.
Затем, с ненавистью глядя на недвижимого Сарычева, прошипел:
- Я тебе устрою, падла, похмелье. Всю жизнь помнить будешь... - И
вытащив бутылку со зловещей надписью "Спирт питьевой", резко повернулся к
ощерившемуся Кувалде: - Рот закрой. А менту открой. И пошире...


- Да не пил я ничего, не пил, - еще не совсем проспавшийся, Сарычев,
забыв, что он не в своем кабинете, бухнул кулаком по столу - Говорю, не
пил!..
- Постой, Александр Степанович, - почти-генерал посмотрел на него
укоризненно, - вот, черным по белому гибэдэдэшники пишут, вот пожалуйста:
"...в состоянии сильного алкогольного опьянения", "содержание алкоголя в
крови" - так, столько-то промилле, "оказался на проезжей части вне зоны
пешеходного перехода", так... "привело к дорожно-транспортному
происшествию", ну, дальше неинтересно. Так что, они придумали это все?
Сарычев молчал.
- Ствол, удостоверение, эти вот художества, - почти-генерал раздраженно
ткнул пальцем в справку из госавтоинспекции, - знаешь, Александр Степанович,
ты ведь не был в отпуске за прошлый год, а?
- Не был. - Майор угрюмо вздохнул, уже зная продолжение.
- Ну так сходи отдохни, а тем временем все прояснится.
"Черта с два у них что-нибудь прояснится, - майор имел в виду
обитателей 512-го кабинета, Особую инспекцию при управлении кадров ГУВД, -
им и так все ясно, станут они, пожалуй, в дерьме ковыряться. Наши люди своих
стволов не теряют..."
- Ладно, будет день, будет пища, - почти-генерал подписал ему
пропуск, - еще одна щепотка соли на свежую рану, - и, пожимая на прощание
руку, тихо спросил: - Знаешь, чего больше всего в этом мире? Дерьма.
Это Сарычев и сам знал. Мрачно он пожелал начальству удачи и пошел на
выход.
Опять валил снег. Майор вдруг с особой ясностью почувствовал, как все
это ему обрыдло - бесконечная зима, опостылевшая служба, семейная
неустроенность, хренотень последних дней... Захотелось напиться - в стельку,
в дрезину, в дугу... Так, как в гибэдэдэшном акте написано... Чтобы сразу в
аут, в темноту, без всяких мыслей... "Ну вот еще, никак истерика? Не мякни,
гад, не мякни", - живо справился он с упадническим настроением, глянул на
дома, на троллейбусы, на спешащих по своим делам людей, протер лицо снегом,
сплюнул и пошел домой. Ладно, ладно, не все так плохо... Руки целы, ноги
тоже, ни денег, ни ключей эти гниды у меня не взяли. Ничего, ничего,
прорвемся...
В ларьке он попросил порожнюю коробку, поднявшись домой, убрал в нее
мешок с кошачьими останками, медленно спустился к заметенной машине, вытащил
лопату из промерзшего багажника и долго, удивляясь собственному спокойствию,
долбил похожую: камень землю. Потом он присыпал жалкий холмик снегом,
постоял немного, двигая кадыком, и в какой-то потерянности, сгорбившись,
двинулся домой. Долго наводил порядок, зачем-то по второму разу выдраил полы
и в конце концов воплотил в жизнь давнишнюю свою мечту - повесил в пустой
комнате большой боксерский мешок.