"Феликс Разумовский. Колыбельная по товарищам ("Умытые кровью" #2)" - читать интересную книгу автора

- Гребите отсель, флотские, ветер вам в зад!
- Антон Семенович. - Штабс-капитан невольно отдал честь, и от внезапной
злости его рябое лицо пошло пятнами. - Антон Семенович Кузьмицкий.
Он все никак не мог привыкнуть к революционному панибратству на грани
хамства.
- Антоша, значит. - Шитов кивнул и, спрыгнув на размякший, запятнанный
мазутом снег, смачно выплюнул окурок. - Сыпь сюда, коробочка по курсу.
Бронепоезд, словно в песне, стоял на запасном пути. Состав был
небольшой, десяток вагонов. Первые пять воинственно щетинились пушками и
пулеметами, затем шли три пульмановских, блиндированных изнутри до половины
окон мешками с песком, на них было суриком написано: "Даешь мировую
революцию!", в хвосте были прицеплены платформы со шпалами и рельсами.
Двигался бронепоезд при посредстве двойной тяги, пары громадных паровозов
Путиловского завода, на переднем, словно на пиратском корабле, развевался
черный флаг с черепом и костями.
- Антоша, держись в кильватерной струе. - Шитов подошел к головному
пульману, глянул на человека, подпиравшего задом поручень площадки. - Эй,
фалрепный, как там на вахте?
- Хреново. - Человек даже не пошевелился, только далеко сплюнул сквозь
желтые зубы. Он говорил гнусаво, в нос, как запустившие болезнь сифилитики,
одет был в шубу с обрезанными полами и с первого взгляда производил
впечатление горячечно пьяного.
- Не тянешь в карты, так стой на вахте. - Шитов угостил часового
папиросой, ухмыльнулся сально. - Ничего, еще в любви повезет, прибор только
не отморозь. - Не переставая скалиться, он повернулся к Кузьмицкому и
Сяве: - Верно, братва? Ну, айда в рубку.
Поднялись по трем ступенькам наверх, двинулись проходом вдоль вагона.
Воздух в пульмане был тяжел, пахло спиртом, табаком, нестираными портянками.
- Вот это, Антоша, твоя каюта. - Шитов указал на крайнее купе. - За
переборкой наш с Сявой кубрик. - Он открыл полированную дверь, плюхнувшись
на диван, поманил Кузьмицкого: - Заходи. Жрать небось хоцца? Эти-то в
ревкоме не покормят. - Он презрительно сплюнул во вделанный в стену
умывальник, глядя снизу вверх, кивнул Сяве: - Скажи на камбузе, чтоб
прислали бачкового и Ефима позови, пусть умный человек побакланит. А всех
свистать наверх будем завтра, нехай отдохнут, закрутились в кровавом вихре.
Последнее было сказано вполголоса, с улыбочкой, специально для
Кузьмицкого.
- Ладно. - Тот скинул надоевший вещмешок, усевшись на диван, с
удовольствием вытянул натруженные ноги. - Завтра, так завтра.
В купе царил ужасный беспорядок, ковер был основательно замызган,
покрыт окурками и подсолнечной лузгой. На стене были пристроены керосиновая
лампа и портрет длинноволосого старца в пенсне, на крючках висело оружие, на
столике лежал том Кропоткина в богатом золоченом переплете.
"Ну вот, только анархистов мне не хватало". Слушая вполуха Шитова,
Кузьмицкий закурил предложенную папиросу, удобно откинулся на спинку, а в
это время открылась дверь, и какой-то человек в гусарском ментике принес
жареную курицу, сала, хлеба, сахара, печеных яиц и целую гору консервных
жестянок. Следом вошли Сява с тщедушным малорослым старичком, одетым в
бархатный картуз и длинное буржуйское пальто. Ни на кого не глядя, он в
молчании уселся на диван, на его лице застыло вселенское спокойствие.