"Джеймс Риз. Книга теней " - читать интересную книгу автора

просачиваться внутрь здания. Ворочая мешки с песком, все молчали, и меня
радовал этот мерный, спокойный труд, отвлекавший от мрачных мыслей.
Девицы из двух других цепочек уже разошлись, закончив бороться с водой,
когда мимо нас пробежали младшие девочки: их отправили помыться и
приготовиться к повечерию, службе седьмого часа, последнему из богослужений
суточного круга, чтобы после него отправиться спать. Наконец сестра Клер
отпустила и меня: я покинула кухню последней.
В дормитории я увидела Перонетту; лежа на койке, она помахала мне рукой
с покрасневшими пальцами. Из-за того, что сестра Клер ни на минуту не
спускала с нас глаз, я не решилась заговорить с нею, но, когда Перонетта,
выйдя из умывальной комнаты, пропорхнула мимо моей койки, она зло шепнула:
"Дрянная девчонка, посмотри, что ты наделала!"
Ввиду грозы и необычных событий дня послушницы разрешили младшим зажечь
свечи; то ли их огоньки успокоили меня, то ли свет тусклой луны, но я быстро
заснула крепким сном. Я была сильно измотана нравственно, а еще более -
физически, тяжелой работой в кузнице и в цепочке у кухонной двери.
В предвкушении сна я слушала, как дождь с протекающей крыши капает в
тазики и ведра, поставленные между раздвинутых коек, и старалась не плакать.
Гроза продолжалась: удары грома и вспышки молний казались частью
величественного представления, которое, отвечая запросам публики, находило у
зрителей живой отклик: если одна девочка принималась хныкать, другая криками
утешала ее, и так длилось, пока весь дормиторий не заполнился визгливыми
причитаниями. То здесь, то там раздавались мольбы, обращенные к высшим
силам.
Моя соседка, туповатая девочка по имени Констанция, ревела вовсю. Когда
она разбудила меня во второй раз, я приподнялась и пообещала отшлепать ее,
если не перестанет. Я страшно устала и надеялась, что сон осушит мои слезы.
Прошло еще какое-то время, хотя сколько именно, мне трудно сказать, и я
проснулась вновь оттого, что почувствовала, как что-то теплое зашевелилось
рядом со мной. Это была Перонетта.
Пусть она и предстала теперь передо мной в новом свете -
безответственной, неправой, злонравной, - пусть я и начала считать ее
бесчувственной и опасной, однако, стоило ей приблизиться ко мне, я простила
ей все. Как же я была глупа! Более того, увидев ее подле себя, я поддалась
се ласке, ее утешениям.
Нам, разумеется, запрещалось спать вместе, в одной постели; это
считалось настолько ясным, что даже не требовалось объявлять этого вслух. Но
такое порой случалось по тысяче разных причин. Конечно, за сей проступок
полагалось наказание, но кто мог заметить? Послушницы редко отваживались
отправиться в ночное путешествие по скользким полам дормитория, на которых
встречались мыши, если не что-нибудь похуже. И в ту ночь - худшую из ночей -
мне даже не пришло в голову, что я нарушаю правила, я совершенно не думала
об истерическом настрое, царившем среди воспитанниц в течение всего вечера и
всей ночи, и о связанном с ним накале чувств. Единственное, о чем я тогда
думала... По правде говоря, утверждать, что я тогда вообще о чем-то думала,
было бы сильным преувеличением, ибо все мои действия в ту ночь правильнее
назвать бессознательными.
Перонетту била дрожь - явное следствие того, что ей пришлось красться
босой по холодному каменному полу, пробираясь между сдвинутыми с мест
койками. Я откинула одеяло, сбросила единственную простыню, и Перонетта