"Джеймс Риз. Книга теней " - читать интересную книгу автора

Разумеется, чем больше внимания уделяли мне монахини, тем сильнее
отдалялась я от сверстниц; одно равнялось другому, и данное уравнение не
могло быть решено в мою пользу. Да я и не пыталась, а только еще сильней
набрасывалась на учебу. Для меня не существовало ничего, кроме книг. Я ими
жила.
Однако спустя несколько лет после приезда в С*** я начала кое-что
понимать. Например, почему живу на особом положении, в разладе с другими
воспитанницами, с разладе с самою собой... Потом я начала замечать, как
изменяется мое тело. Внешность моя претерпевала перемены, которых я не могла
не стыдиться. Другие тоже менялись: некоторые воспитанницы рано превратились
в женщин. Но ничто из происшедшего с ними не напоминало того, что случилось
со мной, и это меня тревожило. Напрасно ждала я, когда пополнею, - судьба и
здесь меня обделила.
Конечно, в большинстве своем наши девицы были весьма простоваты, но мне
они казались совершенством, изящными, словно куколки в кружевных белых
платьицах. Одна, как я припоминаю, носила камею с изображением своей матери,
скончавшейся при родах, на шелковой ленточке цвета зеленого яблока. Другой,
бледной и болезненной, порою разрешали надеть жемчужные сережки, присланные
с Азорских островов отцом, - и в этих украшениях, похожих, как я теперь
понимаю, на застывшие слезы, было так много символичного. Меня буквально
тянуло к ней. (Гордость мешает мне назвать здесь ее имя. Да и слово
"подруга" было бы не вполне точным.) Хрупкая, часто болевшая, она жила вне
интересов "женского клуба", которые столь волновали прочих девиц. Причины,
от нас не зависящие поставили и ее, и меня вне их общества: она была хворая,
а я... alors* [Здесь: ну что ж (фр.).], это была я. Порою она проявляла ко
мне доброту; непривычная к этому и всегда начеку, я, однако, стала принимать
знаки внимания с ее стороны и старалась, в свою очередь, отвечать тем же...
Ни одно из добрых дел, хотя бы самое незначительное, не забывается никогда;
в это я твердо верю. Добрые дела, словно золотые монеты, всегда в обращении,
всегда ходят по свету, принося людям радость. Но есть и нечто
противоположное доброте, оно хорошо мне знакомо, но не заслуживает, чтобы
его называли по имени.
...Разумеется, все наши девицы, словно явившиеся в наш мир из царства
моих грез, казались мне их земным воплощением. Они были тем, чем я желала бы
стать, но не могла. Поймите: тогда я мечтала перемениться. Мечтала: а вдруг
я созрею еще и стану хоть отдаленно напоминать ту, кем казалась мне каждая
из них, то есть сделаюсь красивой девушкой. Но я была... неизящная, лишенная
грации, длинная жердь. Со временем я рассталась с подобной мечтою и
примирилась со своей судьбой, со своей телесной оболочкой, данной мне свыше,
в своем роде единственной.
Я и прежде отличалась высоким ростом, но лет в тринадцать-четырнадцать
я вытянулась и стала на целую голову выше любой другой девочки в С***. Но
фигура моя оставалась угловатой, ей недоставало мягко очерченных линий. Мои
сверстницы были пышечки, а я - кожа да кости. Руки и ноги стали такими
длинными, что это смущало меня, а кроме того, необычайно сильными. (О, как я
вспыхивала, когда сестра Бригитта просила достать с буфета кувшин, или
открыть дверь, которую заклинило, или откупорить бутылку вина, если в той
очень туго засела пробка!)
Даже черты моего лица стали меняться - конечно, почти незаметно, однако
мне эти перемены казались внезапными и ужасающими. Лоб увеличился и стал