"А.А.Реформатский. Введение в языковедение " - читать интересную книгу автора

вещей, ими обозначаемых.
Слова как названия вещей и явлений не имеют ничего общего с этими
вещами и явлениями; если бы такая естественная связь слов и вещей
существовала, то в языке не могло быть ни синонимов- различно звучащих слов,
но называющих одну и ту же вещь (забастовка - стачка, завод - фабрика,
тощий - худой, есть - жрать и т. п.), ни омонимов - одинаково звучащих слов,
но имеющих разные значения (лук - "оружие" и лук - "растение", ключ -
"родник" и ключ - "инструмент для отпирания замка", лама - "тибетский монах"
и лама - "американское животное" и т. д.), невозможен был бы и перенос
значений (хвост - "часть тела животных" и хвост - "очередь", собачка -
"маленькая собака" и собачка - "рычаг для спуска курка" и т. п.), наконец,
невозможно было бы наличие разнозвучащих слов для обозначения одного и того
же явления в разных языках (однако это так, ср. русское стол, немецкое
Tisch, французское table, английское board, латинское mensa, греческое
trapedza, турецкое sofra, финское pГ||ytГ¤ и т. д.).
Маркс писал, что "название какой-либо вещи не имеет ничего общего с ее
природой"[ 27 ].
Поэтому объяснить непроизводные, взятые в прямом значении слова нельзя:
мы не знаем, почему "нос" называется носом, "стол" - столом, "кот" - котом и
т. п.
Но слова, производные от простых, уже объяснимы через эти
непроизводные: носик через нос, столик через стол, котик через кот и т. п.,
равно как и слова с переносным значением объяснимы через слова прямого
значения; так, нос у лодки объясняется через сходство по форме и положению с
носом человека или животного, стол - "пища" - через смежность в пространстве
со столом - "мебелью" и т. п.
Таким образом, слова производные и с переносными значениями
мотивированы и объяснимы в современном языке через слова непроизводные и
прямого значения. Слова же непроизводные и прямого значения немотивированы и
необъяснимы, исходя из современного языка, и мотивировка названия может быть
вскрыта только этимологическим[ 29 ].
Почему же все-таки стол, дом, нос, кот и т. п. не просто
звукосочетания, а слова, обладающие значением и понятные для всех говорящих
по-русски?
Для выяснения этого вопроса следует ознакомиться со структурой языка.
Под структурой следует понимать единство разнородных элементов в
пределах целого.
Первое, с чем мы сталкиваемся при рассмотрении структуры языка,
приводит нас к очень любопытному наблюдению, показывающему всю сложность и
противоречивость такой структуры, как язык.
Действительно, на первый взгляд речевое общение происходит очень
просто: я говорю, ты слушаешь, и мы друг друга понимаем. Это просто только
потому, что привычно. Но если вдуматься, как это происходит, то мы
наталкиваемся на довольно странное явление: говорение совершенно непохоже на
слушание, а понимание - ни на то, ни на другое. Получается, что говорящий
делает одно, слушающий - другое, а понимают они третье.
Процессы говорения и слушания зеркально противоположны: то, чем
кончается процесс говорения, является началом процесса слушания. Говорящий,
получив от мозговых центров импульс, производит работу органами речи,
артикулирует, в результате получаются звуки, которые через воздушную среду