"Анри Де Ренье. Черный трилистник" - читать интересную книгу автора

Любовь должна быть гостьей мудрости, по ее факел должен освещать, в глубине
наших снов, их чудесные своды, осыпать алмазами их гроты в мучительных
сталактитах молчания; тогда все будет пламенеть чистым праздником света, и
навстречу подземным зорям, среди камней, распустятся неникнущие лилии.
Обыкновенно ее ненадежная лампа освещает только могилы и пещеры. Совы
окупают свои когти в погребальное масло; непристойные сатиры мимируют на
стенах своими скотскими тенями подмен бога.
Любовь - гостья мудрости, и вот я иду в путь, чтобы приготовить жилище
мудрости. Я испросил совета у прошлого и у настоящего; ты упрекаешь меня за
то, что я недостаточно советовался с самим собою, слишком много читал книг и
торопливо стучался в двери мудрецов. Мудрость, мне говорил ты, не блуждает;
она пребывает на одном месте и кажется спящей; она не спит в каменном замке
посреди леса. С терпеливым вниманием она выслушивает нас в нас самих; она
отвечает па наше внутреннее прислушивание.
Увы, друг мой, я остался глух к своему собственному уху; чтобы слышать
мое молчание, я нуждался в том, чтобы говорили, и чтобы пойти навстречу
самому себе, я должен был стать прохожим. Есть пути, есть ключи, которые
прячутся таинственными руками. Ах, я уверен, есть двери, которые они
открывают, и чуждые и случайные жатвы порождают освящающий колос нашего
собственного плодородия. Пожалей меня, Гермас, за то, что я прибег к помощи
мудрых, чтобы самому стать мудрым; это нужно для того, чтобы любить, потому
что одна мудрость может заклясть любовь от колдовства, в котором она гибнет.
Я люблю Гертулию, но я отказываю нашей любви в участи стать на себя
пародией. Я ухожу; в небе есть звезды, и я плачу. Гертулия будет плакать. Я
вернусь. Пусть она навещает тебя иногда в твоем молчаливом доме. Вы будете
там говорить обо мне, как мы говорили о прелести Гертулии. О, если бы я мог
снова увидеть ее в этом саду! Там я встретил ее, там ты прочтешь ей мое
письмо. Прощай. Вот, Гермотим прощается с вами.



Лестница Нарцисса

На другой день Гермас один пришел в те прекрасные места, где он
беседовал так часто с Гермотимом. Им было сладко проводить время в этом
широком пространстве деревьев и цветов. Это был красиво убранный и
уединенный сад. От замка, бывшего там когда-то, ничего не осталось, кроме
очарования представлять его себе по пережившей его декорации.
Три водные аллеи ответвлялись от центрального восьмиугольного водоема и
в конце каждой из них, довольно далеко, среди различных архитектурных и
гидравлических сооружений, били фонтаны, оживленные различными фигурами.
Одна изображала человека, который смеялся, опрокидывая бронзовую амфору,
другая - женщину, которая, плача, наполняла золотой кратер. Средний фонтан
был самый прекрасный. Скатерть волн изливалась через край из водоема, откуда
рождалась, стоя, статуя гермафродита. На порфировых полках чередовались
маски тритонов и сирен, выплевывающих из припухлости своего судорожно
напрягшегося рта удушливый глоток кристалла. Иногда, когда фонтан умолкал и
тройная нагота загадочных мраморов наполняла благоуханием боскеты молчаливых
деревьев, можно было видеть, как на край иссякшего водоема, чтобы напиться,
пускалась горлица. Вокруг восьмиугольного бассейна бронзовые статуи