"Анри де Ренье. Провинциальное развлечение" - читать интересную книгу автора

не думать. К тому же оно казалось ей столь же невероятным и столь же
отдаленным, как конец мира.
Напротив, она охотно выслушивала вести о смерти кого-нибудь из ее
знакомых. Это казалось ей столь естественным, что она принимала новость с
безразличием, которое граничило с бесчувствием и способно было даже внушить
мысль, будто она испытывает от этого некоторое удовольствие. Смерть бывала
для нее, скорее, предметом любопытства, чем сочувствия и сожаления. Она
требовала, чтобы ей докладывали с самыми малейшими подробностями все
обстоятельства каждой такой смерти, и долго рассуждала на эту тему. Как бы
ни были эти обстоятельства мучительны, неожиданны, прискорбны, тетушка
всегда находила их своевременными и справедливыми. Разве мы пребываем в этом
мире не для того, чтобы страдать в нем и из него исчезнуть? Это закон
природы, и ей казалось правильным, чтобы другие подчинялись ему. Эта удобная
философия освобождала ее от всякого сокрушения. Она держала речи о
покорности провидению и о почтении к божественным предначертаниям. Закончив
их, она не пренебрегала воздать покойному почести в тех именно размерах,
какие были им заслужены. Кстати говоря, отец часто пересказывал мне, смеясь
до слез, надгробные речи, которые с таким искусством произносила моя
добрейшая тетушка Шальтрэ. Они отличались у нее отменным красноречием и еще
более отменным знанием странностей, смешных сторон, недостатков, пороков и
других особенностей покойного. Было необычайно занятно слушать, как
обнажается его характер и его поступки с изумительною мелочностью и
изумительною беспощадностью. В таких случаях моя тетушка вознаграждала себя
за сдержанность, которую необходимо выказывать в обществе и которую ей
приходилось соблюдать, но теперь безнаказанность развязывала ей язык. Вот
почему эти лица, которых при жизни она не осмелилась бы подвергнуть никакой
критике и которых на том основании, что они были жителями П., она наделяла
всеми добродетелями и всеми положительными качествами, - эти лица, ставши
покойниками, приобретали свой истинный облик. Благодаря моей тетушке, они
подвергались чудесному превращению. Они вдруг появлялись в своем истинном
виде. Едва только они окоченевали, как моя тетушка делала им похоронный
туалет, стирая с них румяна и всякие прикрасы, удаляя разные безделки и
пустячки и выставляя их перед глазами всех в их ничтожестве и их наготе.
Эти панегирики наизнанку очень ценились в П. и пользовались всюду самым
благосклонным приемом. Если имела место чья-нибудь кончина, то, по воздании
первого долга покойнику и его семье, представители местного общества
собирались у тетушки Шальтрэ, чтобы побеседовать о событии и выслушать
мнение тетушки о покойнике. Это было угощение, которым никто не пренебрегал.
Тетушку находили в салоне сидящей в вольтеровском кресле с вязаньем в руках.
Образовывался кружок. Не прерывая своей работы, тетушка руководила
разговором, который понемногу организовывался и приобретал определенность.
Это разделывание покойника по косточкам составляло род похоронного ритуала,
который совершался неукоснительно и в котором священнодействовала по всем
правилам моя тетушка Шальтрэ. Каждый уходил очень довольный ею и собою, с
чувством, что город П. имеет в лице моей тетушки человека во всех отношениях
замечательного, отличающегося удивительною правильностью суждений. Эта столь
сурово критическая оценка поступков и характера покойника или покойницы не
препятствовала моей тетушке благочестиво присутствовать на похоронах,
церемониал которых был в некотором роде открыт ею накануне.
Присутствие на церемониалах было главным занятием г-жи де Шальтрэ