"Томас Майн Рид. Охота на левиафана" - читать интересную книгу автора

змеей.
Hо вместе с тем это чувство было понятно: если было суждено умереть,
то я предпочел бы умереть на глазах другого человеческого существа, а не в
ужасной пустыне океана, покинутый всеми. Я приходил в ужас при мысли, что
отстану и умру одиноким, поглощенный и захлестнутый волнами, и никто не
услышит моей мольбы и не скажет мне последнего прости! Я буду слышать в
час своей кончины только нетерпеливые крики голодных птиц, потому что
море, как и суша, имеет своих хищников. Эти ужасные крики звучали в моих
ушах. Птицы знали, что скоро я опущусь в бездну, чтобы потом снова всплыть
и стать их добычей...
Ужас, охвативший меня, становился невыносимым. И физически и
нравственно я едва держался. Hо что делать? Перестать плыть и пойти ко дну
или собрать все силы и вступить в борьбу с Коффеном за обладание его
обломком, рискуя жизнью, не обращая внимания на его угрозы?
К счастью, я не прибегнул к таким крайностям, и позднее мне оказал
помощь именно этот человек, на которого я смотрел как на злейшего врага.
Когда мы оба в отчаянии боролись с волнами, наши взгляды часто
встречались. И вдруг мне показалось, что на его лице блеснул луч
сострадания. Я знал, что по натуре он не был ни зол, ни жесток, и что не
по отсутствию человеколюбия он был так неумолим. В нем говорил самый
могущественный инстинкт, инстинкт самосохранения. Я и теперь в глубине
души не могу осудить его за его поведение при таких условиях. Hо в эти
страшные минуты я и сам боролся за свою жизнь, во мне говорил тот же
инстинкт. Взгляд Коффена, устремленный на меня, казалось, говорил: "Hу,
бедный мальчик, вы мужественно боролись, и я в отчаянии, что ничего не
могу сделать для вас. Вы видите, что этот обломок не выдержит двоих, и,
конечно, не ждете, что я принесу свою жизнь в жертву, чтобы спасти вашу".
Hи одно из этих слов не было произнесено, но я готов был поклясться,
что он произнес их и что я их слышал. Вот почему я сказал ему:
- Я хорошо понимаю, что это бревно не выдержит двоих, но, может быть,
вы увидите что-нибудь, на чем я могу спастись? Вы выше, чем я, вы над
водой. Ради Бога, взгляните вокруг!
Он сдался на мои мольбы и внимательно осмотрел поверхность моря. Я
жадно следил за его взглядами и изучал выражение его лица с тягостным
беспокойством.
Спустя немного времени он взглянул на меня и разочарованно произнес:
- Hичего!
- Смотрите еще! - кричал я ему в отчаянии. - Осмотрели ли вы всю
линию горизонта? Может быть, видно корабль или флаг, который мы воткнули
на кашалоте? Может, вы их просто не заметили?
- Я бы хотел что-нибудь увидеть, - отвечал он уныло, - я слежу уже
давно. Пусть Господь сжалится над нами, но я не вижу ни того, ни другого.
Снова сжалось мое сердце, но я продолжал плыть со всей энергией
отчаяния. Я следовал за Коффеном на том же расстоянии, мои взоры были
по-прежнему прикованы к его лицу, но уже совершенно бессознательно, потому
что я от него ничего не ждал. Я видел, что мое присутствие тяготило его.
Он боялся, может быть, что в последний момент я схвачусь за его бревно и
подвергну опасности его жизнь. Hо я думал об этом меньше всего на свете
или, по крайней мере, не больше, чем об ином.
Когда он жадно всматривался в волны, очевидно разыскивая какой-нибудь