"Томас Майн Рид. Охотничий праздник " - читать интересную книгу автора

отъезда из поселка. Для утоления жажды пришлось пить мутную воду из озера,
но она была такой теплой, что только увлажняла мне горло, и ничего больше.
Как бы то ни было, воды здесь имелось в достаточном количестве, а вот с
пищей совсем плохо. И я решил съесть виновника моей теперешней трагедии -
ибиса. Но на чем его изжарить? Нечего было и думать об огне на острове, где
не валялось ни щепочки, ни хворостинки. Ну делать нечего! Я обошелся и без
жарения, которое есть своего рода роскошь и придумано избалованными
гурманами. В случае нужды можно есть и сырое мясо, что я и сделал, ощипав
предварительно ненавистного мне ибиса. Он, конечно, был безвозвратно
потерян для коллекции, но в эту минуту я был далек от науки и проклинал ту
минуту, когда дал обещание раздобыть эту дьявольскую птицу. Мой ибис весил
фунта три вместе с костями и внутренностями, и я съел его в два приема,
впрочем, второй раз, по правде говоря, я обглодал только кости.
А что будет дальше? Придется голодать! Ну, нет, на это я не
соглашался! Во время моих ночных битв с аллигаторами один из них был
смертельно ранен, и труп этого безобразного пресмыкающегося лежал на
берегу. В крайнем случае можно будет питаться и этим мясом. Несмотря на
сильный голод, я в продолжение двух дней не мог преодолеть того отвращения,
которое во мне возбуждало мясо аллигатора с сильным мускусным запахом. Но
голод не тетка - пришлось достать нож и отрезать себе кусок мяса из хвоста
аллигатора. Это уже был второй убитый мною экземпляр, а к первому противно
было и подойти, так как он начал быстро разлагаться под жгучими солнечными
лучами. Вскоре зловоние стало невыносимым, и к тому же не было ни малейшего
ветерка, который бы уносил в сторону удушливый воздух. Не было больше
возможности оставаться на острове, и я, применив свое ружье как рычаг,
сбросил полусгнивший труп в озеро, в надежде, что он будет подхвачен и
унесен течением. Надежда моя оправдалась, и я вздохнул свободнее; но при
этом в голове моей зародился вопрос: почему труп аллигатора плавал на
поверхности воды, а не шел ко дну? Потом я сообразил, что его вздуло от
образовавшихся внутри его газов. Тогда мне пришла в голову одна из тех
счастливых мыслей, которые появляются в экстремальных ситуациях.
А что, если бы я попробовал надуть внутренности аллигатора и
превратить их в своего рода плавательные пузыри? Ведь благодаря этому я
смогу покинуть ненавистный остров... Не теряя ни минуты, я принялся за дело
с отчаянной энергией. Прицелившись в глаз одному из плававших поблизости
крокодилов, я убил его, вытащил на берег и вскрыл ему живот своим
охотничьим ножом. При помощи пера, взятого из крыла ибиса, я начал надувать
внутренности, вынутые из живота аллигатора, и вскоре вокруг меня лежала
масса предметов, похожих на длинные колбасы. Связав их вместе, я прикрепил
их к своему телу и бросился в воду, которая понесла меня вниз по течению.
Мой импровизированный плот был так устроен, что я преудобно сидел на воде,
держа обеими руками свое ружье, которым я намеревался действовать как
дубиной в случае, если бы аллигаторы вздумали напасть на меня. Но, к
счастью, дело было в полдень, и эти противные создания дремали в
полурасслабленном состоянии.
После получасового плавания, к счастью, я увидел свою лодку, которая
застряла в иле, а потому течение и не смогло унести ее очень далеко. Я,
конечно, перебрался в свою лодку и благополучно возвратился в селение, а
дня через два раздобыл обещанную мною птицу".
Было уже достаточно поздно, когда Безансон закончил рассказывать о