"Томас Майн Рид. Охотничий праздник " - читать интересную книгу автора

заставляет енота спрыгнуть на землю, где ему не миновать собачьих зубов.
Абе казался совершенно обескураженным и сказал, обращаясь ко мне:
- Масса, я был убежден, что енот вскочил на свое дерево и что в
верхней части его ствола находится отверстие, ведущее в дупло. Во всем этом
виноват проклятый забор. Не будь его, Помпо никогда не позволил бы еноту
взобраться на дерево!
Не будь забора, Помпо, по мнению Абе, мигом загнал бы енота на
ближайшее дерево и не дал бы ему времени добраться до его собственного
логова...
- Не говорил ли я вам, масса, - бормотал негр жалобным тоном, - вот
оно, наше дерево, полюбуйтесь на него: ствол будет толщиной с
сорокаведерную бочку!
Я посмотрел туда, куда указывал мой спутник, и увидел, что Помпо стоял
под высоким деревом, поглядывая вверх, махая хвостом и время от времени
издавая тревожный лай. Не успел я хорошенько осмотреться, как негр закричал
у меня над ухом:
- Черт возьми! Да это козье дерево! Ну, брат, Помпо, на этот раз ты
дал маху: енот никогда не взбирается на такие деревья, и тебе это, старому
дураку, давно уже следовало бы знать!
Сказанные слова заставили меня присмотреться к дереву, и я увидел, что
это один из видов платана, известных в народе под названием козье дерево;
только я никак не мог понять, почему енот никогда не взбирается на них, а
потому обратился за разъяснением к своему спутнику.
- Да потому, что кора гладкая. Енот любит дуб, тополь и вообще деревья
с шероховатой корой. Но будь я проклят, если енот все ж таки не сидит на
нем! А, понимаю! Енот взобрался туда по толстой лозе. Молодец, Помпо, ты
прав! И теперь меня, старого негра, следует назвать дураком! Ура, собачка,
ура!
Я посмотрел в направлении, указанном негром, и увидел большое
растение, толстую лиану, которая, извиваясь, доходила до самого верха
платана и там соединялась с ним. Надо полагать, что это и была та лестница,
по которой енот вскарабкался на дерево. Это открытие никоим образом не
облегчало нашу участь, так как енот находился на высоте пятидесяти футов
над землей и давным-давно уже успел прошмыгнуть в отверстие, которое
виднелось в стволе в том месте, где молния или ветер сразили верхушку
платана. Внизу ствол был такого огромного размера, что нечего было и думать
о том, чтобы срубить дерево, а потому, без малейших разговоров, мы оставили
его в покое и снова направились к маисовому полю. Достигнув его, собака
некоторое время не подавала голоса, но мы не теряли надежды, что Помпо
удастся выгнать из маиса еще одного енота. Наши ожидания оправдались, через
несколько минут собака опять спугнула зверя, и он, что было мочи, мчался по
направлению к забору, в надежде достигнуть ближайших зарослей. Помпо
следовал за ним по пятам, и минуты через две второй енот был тоже на
дереве. Прислушиваясь к лаю собаки, мы пришли к тому заключению, что это
дерево находилось поблизости от того платана, на котором нашел спасение
первый енот, но досаднее всего было, когда, прибыв на место, мы убедились,
что оба енота нашли себе убежище на одном и том же дереве! После некоторых
выразительных проклятий мы снова направились к маисовому полю, из которого
Помпо вскоре выгнал третьего енота, и он, конечно, прямехонько направился к
лесу. Помпо следовал за ним с яростным лаем, который вскоре резко