"Вард Рейслинк. Ладан и слезы " - читать интересную книгу автора

всем нам придется пережить рано или поздно - для тебя-то они начались
слишком рано, - ты перенесешь как настоящий мужчина.
Я слушал ее ровный теплый голос, видел трепещущие длинные, точно у
куклы, ресницы, но то, о чем она говорила, словно не касалось меня, нет, я
не желал знать, что такое война. Меня интересовало только одно: где мои мама
и папа, что с ними. Юфрау дала мне понять, что мама и папа вместе с
животными и домами исчезли в бездне, хотя прямо она этого не сказала, словно
не могла объявить мне просто: "Мама и папа погибли".
Ну а потом, когда я все-таки собрался задать ей этот вопрос, она вдруг
перестала говорить о войне, о тяжких испытаниях и еще о всяком таком и
спросила:
- Скажи, а как тебя зовут?
- Валдо, - ответил я.
- Славное имя. А фамилия?
- Хаверман.
- Валдо Хаверман. Отлично.
Она улыбнулась и назвала меня храбрым мальчуганом.
Точно так же сказала обо мне та ведьма в Поперинге, при одном
воспоминании об этом я невольно вздрогнул.
Юфрау проворно и умело оправила мою постель. Ее присутствие как бы
сообщало белизну всему, что меня окружало: белая смерть, белая боль, белая
война.
Наконец дверь отворилась. Вошел мужчина в военном мундире, судя по
золотым нашивкам на воротнике - офицер. Он испытующе взглянул на меня
маленькими, широко расставленными глазками. А потом принялся говорить
по-французски с белой юфрау:
- En bjein maddemwasel,[4] - сказал он.
Я слушал затаив дыхание, ибо прекрасно понимал, что речь идет обо мне.
Я был p'tit malade[5] или p'tit blessee.[6] А белая юфрау несколько раз
покорно и вежливо повторила:
- Oui, mon capitaine,[7] - что было очень похоже на слово "капитан".
Может, он и в самом деле был капитаном?
Они постояли у меня в ногах, и капитан задумчиво потирал свой шершавый,
щетинистый подбородок, пока юфрау что-то ему говорила, упоминая такие слова,
как transportee[8] и konvwa.[9]
- Seetil marchee?[10] - спросил капитан.
- Bjeinsuur, mon capitaine,[11] - ответила юфрау. Капитан подмигнул
мне, и я опустил глаза. Он был приветлив, почти как белая юфрау, и все же
приветлив на иной лад. Она относилась ко мне дружелюбно, потому что вообще
ко всем так относилась. Что же касается капитана, то у меня сложилось
впечатление, будто он любезен со мной потому, что хочет угодить юфрау.
Они еще немного поболтали, и капитан рассказал что-то забавное, что
заставило юфрау громко рассмеяться. Я же лежал и думал о значении нескольких
услышанных мною слов: transportee u konvwa - и об ответе юфрау, который я
уже позабыл. Капитан сунул в рот сигарету, подал руку юфрау и, уходя,
обернулся ко мне:
- Bonjour, mon p'tit.[12]
Я надеялся, что он вернется не скоро. Мне бы хотелось остаться с белой
юфрау наедине. Она не разговаривала со мной по-французски, но я, сам не знаю
почему, чувствовал себя с ней лучше, чем с кем-нибудь другим.