"Александр Рекемчук. Мальчики" - читать интересную книгу автора

обезьян: ведь он тут бывал уже много раз, не то что я - впервые.
Я выбрался из толпы с не меньшим трудом, чем туда забрался.
Посмотрел вокруг. Коли не было. Значит, он еще там, у клетки. Надо
подождать.
Я сел на лавочку. Я долго сидел.
Люди, насмотревшись да нахохотавшись, отходили от обезьянника. А на
смену все шли и шли другие люди. Но Николая Ивановича не было. Я еще
подождал. Копи не было. И тут я понял, что, наверное, не дождусь. Что он
тоже ждал-ждал меня и ушел. Что он потерял меня. Что я потерялся.
А мне было семь лет. И я в этот день впервые попал в незнакомый город. В
Москву. И в первый же день потерялся. Остался один. Сел на лавочку и горько
заплакал...
Ах, заплакал? Ну, уж это дудки. Если кто-нибудь мог подумать, что я сел
и заплакал, то он сильно ошибся. Плохо он знает нас, детдомовских, если
такое подумал. Нам, бедным сироткам, это нипочем. Мы народ самостоятельный,
мы все равно не теряемся, где бы нас ни бросили. Как бы не так!
Я кулаком утер слезы и встал с лавочки.
Над зелеными вершинами деревьев торчала макушка того дома, который я
видел утром, что похож на гору. А сквозь решетку зоопарка, по другую
сторону улицы, виднелся двухэтажный старинный дом, куда мы уже нынче
заявлялись с няней Дуней. Значит, если выйти на улицу и пойти прямо, а
потом свернуть, то я непременно приду к общежитию...
Я зашагал к выходу.
За воротами стоял лоток, лоточница продавала мороженое. До чего же в
этой Москве все под рукой и очень кстати! Я нащупал в кармане мятые рубли и
мелочь - сдачу, которая осталась после покупки двух билетов в зоопарк.
Купил "эскимо", отвернул серебряную бумагу, надкусил шоколадный верх,
лизнул холодок. Вкусно.
Я шел, не торопясь, по улице, грыз мороженое, слизывал талые потеки,
которые норовили то там, то сям ускользнуть.
Внезапно я уткнулся в чей-то живот, загородивший мне дорогу. В чей-то
серый пиджак. А выше был синий галстук в крапинку. А сбоку, под мышкой,
была кожаная папка.
А потом я увидел круглые очки, устремленные на меня сверху вниз.
Это был он. Представитель, Владимир Константинович Наместников.
Я хотел уж было сказать ему "здравствуйте", мол, вот и я, привезли меня
сюда, как вы велели. Но я тут же испугался, что он спросит меня: а как я
здесь оказался, на этой улице, зачем брожу один, почему без спроса вышел? И
смолчал.
А он, тоже молча, взял из моей руки недоеденное "эскимо".
Так. Ну, конечно. Сейчас он отправит его себе в рот, как тот дылда в
общежитии мои конфеты, и пошлет за водичкой... Неужели за тем и привезли
меня сюда, в Москву, чтобы все подряд отбирать?
Владимир Константинович огляделся, подошел к урне и брезгливо швырнул
туда мое "эскимо". Вернулся и стал тщательно отирать платком пальцы. Потом
наклонился ко мне и сказал:
- Запомни. Это - последнее мороженое, которое ты ел в своей жизни.

5