"Александр Рекемчук. Мальчики" - читать интересную книгу автора

Это ш_к_о_л_а.
Поют альты. Дисканты молчат.
Альтам хорошо. А дискантам плохо.
Как же не хватает верхних голосов, которые - вот сейчас, в это
мгновение, когда альты полого ниспадают, - взмыли бы ввысь!..
Я слышу, как кто-то рядом не выдерживает, начинает тоненько мычать. А
вот и еще один робкий голос...
- Стоп! Что такое?.. Я сказал: дисканты молчат. Кажется, кому-то
захотелось покинуть спевку?
Мальчики молчат. Никому не хочется покидать спевку.
Просто дискантам хочется петь. А им сейчас нельзя: поют альты.
И нам, новичкам, тоже очень хочется петь вместе со всеми. Но нам пока
петь не велено.

6

Вот так мы и жили: в музыке, среди сплошной музыки.
Было, конечно, и всякое другое, о чем я расскажу, когда придет черед, И
про любовь. И про жуликов. И про таинственный побег. Про поиски клада...
Да, случалось разное. Но этим событиям еще не пришел черед.
А музыке - пришел.
И мне нужно рассказывать о музыке, хотя это и очень трудно. То есть это
вообще невозможно - рассказывать о музыке. Или объяснять музыку, - ведь
ее нельзя объяснить. У нее свой язык, не переводимый ни на какой другой,
кроме самой музыки. И с этим ничего не поделаешь.
Если бы только я один не умел объяснять и рассказывать! А кто, кто
умеет?
Вот Александр Николаевич Скрябин. Великий музыкант. Может быть, самый
великий из великих. Во всяком случае, для меня он с_а_м_ы_й. Всю жизнь он
старался объяснить свою музыку, рассказать о ней своими словами. Сочинит
симфонию - и тут же напишет книжку: мол, так и так, это и это, тут вот
одно, а здесь другое. Он даже специально выучился писать стихи, чтобы в
стихах пересказывать свою музыку. Но стихи остались стихами, а музыка
музыкой. И ничего общего не было между ними.
Я не случайно засел речь об Александре Николаевиче.
Потому что, едва я поступил в училище - в первую же зиму, - нас повели
в Большой зал Консерватории слушать концерт.
Теперь, по прошествии лет, я удивляюсь: зачем это нас, новичков,
вздумали вести на Скрябина? Ну, старшеклассников - это понятно. Им даже
Скрябин не в диковину. Им и море по колено... Но нас? Ведь мы в то время,
едва-едва читая ноты, раскорячив непослушные пальцы, играли на пианино
несчастного "Зайку". И вдруг - Скрябин.
Однако я начинаю догадываться, что в этом не было никакой педагогической
оплошности.
Ведь самый лучший способ научить детей плавать - это кидать их прямо в
воду: плывите, голубчики!
Короче говоря, нас повели на Скрябина.
Мы всем училищем, всем хором заявились в этот Большой зал и
чинно-благородно расселись по местам.
Зал и впрямь был очень большой и красивый. Весь такой белоснежный. А на