"Александр Рекемчук. Кавалеры меняют дам" - читать интересную книгу автора

режиссер Николай Москаленко. Обоих отстранили от съемок. Более того, работа
над фильмом вообще была прекращена, картину закрыли.
Эти решения принимались на заседании парткома в отсутствие Салтыкова,
он был беспартийным. Ставился вопрос о передаче дела в прокуратуру для
привлечения Салтыкова и Москаленко к уголовной ответственности за
халатность, которая привела к гибели человека. Но это предложение не нашло
поддержки. Большинство склонилось к тому, что произошел несчастный случай.
Я обещал Салтыкову рассказать, каков приговор. Он ждал меня в вестибюле
главного корпуса, у раздевалки. Попытался утешить его тем, что худшего -
возбуждения уголовного дела - кажется, удастся избежать.
Салтыков зло выругался, махнул рукой и пошел прочь.
Я сознавал, что пауза необходима, хотя бы из соображений этики.
Но отметать напрочь такой сценарий, перечеркивать сделанную работу?..
Пришла идея: сохранить в новой версии фильма весь отснятый материал с
Евгением Урбанским и в кульминационной точке сюжета вывести с движения на
стоп-кадр тот трагический момент, когда машина срывается с кромки бархана и
зависает в воздухе... На реквиеме, на портрете Урбанского дать посвящение
фильма его памяти. А все остальное доснять уже с другим актером. Зритель
достаточно умудрен, чтобы понять такое художественное решение, оценить его
человеческое благородство.
Но, как это ни странно, против моего предложения восстал именно
Салтыков.
Вполне вероятно, что его душу терзали воспоминания о трагедии на
съемках, и он хотел отделаться от них, возобновить работу непременно с
чистого листа.
Такая возможность ему представилась лишь несколько лет спустя.
Он сохранил все как было в первом варианте: и сценарий, и раскадровку,
и мизансцены, и места натурных съемок, и музыку.
Поменял только актеров.
Алексея Зворыкина теперь играл Николай Губенко. Человек несомненно
талантливый, блеснувший в эксцентрических ролях Яшки-Барончика в "Первом
курьере" и Пети-дачника в "Последнем жулике", Блюхер в исторической ленте
"Пароль не нужен", трагический Криворучко в фильме "Подранки", поставленном
самим Губенко.
Более того, если мы еще не забыли, что прообразом Зворыкина было
реальное лицо, а именно директор автомобильного завода Иван Лихачев, то
скажем прямо: портретное сходство Лихачева и Губенко поразительно, а
некоторые черты характеров прототипа и героя совпадают в большей степени,
нежели это было у Евгения Урбанского.
Но ранее уже было замечено, что Урбанский поднял своего героя до той
высоты романтического обобщения, какой не было ни в сценарии Нагибина, ни в
жизненном прототипе.
Губенко же опустил своего Зворыкина до уровня хитромудрого карьериста
из простых-с, молодца с жуликоватым взглядом и жестами базарного
наперсточника: о таких говорят - пролезет повсюду, хоть в директора, хоть в
министры.
Совершенно непостижимым образом это сказалось и на судьбе самого
Николая Губенко. Прыткий одесский парнишка, мой земляк, впоследствии стал
министром культуры СССР, членом Президентского совета при Горбачеве, а затем
одним из идеологов зюгановского ЦК КПРФ, с которым в дальнейшем расплевался.