"Александр Рекемчук. Я пишу теперь совершенно иначе" - читать интересную книгу автора

- Нет. Я родился в Одессе, на улице Гимназической. Моя семья по
матери - харьковская. Мой дед жил в Харькове, построил там дом. Дед там и
умер. У него была огромная семья, там было много детей - дочерей, сыновей.
Бабушка меня там же крестила, в Харькове, в церкви Кирилла и Мефодия. Но моя
мама после того, как вышла замуж (мама моя - Приходько Лидия Андреевна,
семья наша - Приходько, Приходьки, как мы себя называли) за Рекемчука Евсея
Тимофеевича, человека удивительной и страшной судьбы. Он - штабс-капитан
русской армии во время Первой мировой войны. Кстати, Валентин Петрович
Катаев однажды в разговоре со мной сказал, потрясшее меня: "Рекемчук, мы с
вашим отцом учились вместе в юнкерском училище". Он воевал, стал
штабс-капитаном, имел много боевых наград той поры. Родом он из Бессарабии,
под Сороками родился. И когда после революции Красную Армию распустили, он
уехал к себе в Бессарабию, и потом, значит, в Аккермане он работал в местной
газете "Вяца нуова" ("Новая жизнь") и напечатал там статью о Татарбунарском
восстании. Бессарабия была в составе Румынии. И сигуранца (тайная
политическая полиция в Румынии) начала его преследовать. Он эмигрировал уже
из Румынии во Францию. Там он тоже работал журналистом в газете советского
посольства. И там у него, видимо, появилась мысль вернуться домой, в
Советский Союз. Он вернулся. Его взяли на журналистскую работу в "Известия",
направили корреспондентом в Одессу. Моя мама поступила в Одессе же в
киношколу, которой руководил известный впоследствии советский кинорежиссер
Григорий Львович Рошаль. Она успешно окончила его школу и снималась во
многих немых фильмах. Отец занимался журналистикой. С отцом вместе и с
матерью еще лет трех-четырех я переехал в Киев, где отец работал, и здесь я
должен сказать, что журналистская его профессия была лишь прикрытием его
работы в советской разведке. Он был крупным разведчиком. Позднее мне дали
возможность ознакомиться с его расстрельным делом, в Киеве опять-таки,
довольно подробным. Где-то в 1936, по-моему, году, думаю, все же в 1935 году
он работал заместителем директора Киевского музея западного и восточного
искусства, есть такой музей и сейчас. Продолжал ли он в это время работу в
разведке, я не знаю. Но арестован он был в 1937 году именно в Киеве.
- Как я понимаю, вы вообще не знали ребенком, что он работал в
разведке?
- Я от матери кое-что знал, а отец на эту тему со мной никогда не
беседовал, поскольку я был маленький. Потом это была строжайшая тайна. Он
был нелегалом. Вы знаете, чтобы дополнить картину, тут еще одно тяжелое
обстоятельство легло на это. Отец и мать развелись. Там же в Киеве. Вскоре,
как мы туда переехали. И мама увезла меня в Харьков. Отец женился в Киеве
повторно, а мама в Харькове через какое-то время встретила человека,
которого она, видимо, очень сильно полюбила, молодого человека, австрийца,
эмигранта, шуцбундовца (Союз обороны, в 1920-30-е годы военизированная
организация социал-демократической партии Австрии, созданная для обороны от
наступающей реакции, в защиту республики) Ганса Иоганновича Нидерле. Он
участник шуцбундовского восстания в Вене. Кстати, Солженицын о шуцбундовцах
в "Архипелаге" несколько раз пишет, дает понять, что никто из них не уцелел,
что всех посадили потом. Нет, их не всех посадили. В 1937 году одних
посадили, других отправили в Испанию воевать в составе добровольческих
бригад, в том числе и моего отчима. Отсюда моя повесть "Товарищ Ганс",
отсюда мой роман "Нежный возраст". Мама вышла за него замуж. Усыновления не
было, юридического, по очень простой причине: к этому времени он не был