"Персиваль Рен. Похороны викинга " - читать интересную книгу автора

Опять-таки странно: в каждой амбразуре лицо солдата, большинство
целится из винтовок, иные прямо в меня. Почему? Во всей пустыне нет ни
одного туарега. Почему они не спят сном утомленных победителей в своей
казарме, выставив двойной караул на вышке? Почему на вышке никого нет, а все
амбразуры заполнены людьми? Почему никто не двинулся с места и не пошел
доложить коменданту о нашем приближении?
Как бы то ни было, защитникам повезло, и туареги плохо стреляли, иначе
у них не осталось бы достаточного количества людей, способных стоять в
амбразурах.
Когда я опустил бинокль, я понял, что нас ждали и что комендант
позволил себе маленькую, вполне простительную шутку. Он хотел показать мне
форт таким, каким его увидели туареги. Так и есть, нас заметили: со стены
было сделано два выстрела. Дурень на радостях выстрелил почти прямо в меня.
"Я ему покажу", - думал я, проезжая через оазис и улыбаясь. После этого
я довольно долго не улыбался.
Под пальмами были пятна высохшей крови. Добрые винтовки Лебеля собрали
свою дань с нападавших... Я выехал из оазиса и подъехал к воротам.
Человек шесть стояли на стене над воротами. Ближе всех ко мне стоял
великан с седыми косматыми усами, из-под которых торчала короткая деревянная
трубка. Его кепи было лихо заломлено на бок и закрывало один глаз, другим,
прищуренным, он лукаво смотрел на меня, держа винтовку наведенной на мою
голову. Это был настоящий старый легионер, а вовсе не туарег.
- Поздравляю, ребята, - крикнул я. - Франция и я гордимся вами! - Я
снял кепи, отдавая честь их победе. Никто из них не шевельнулся. Никакого
ответа. Мне это не понравилось. Шутка становилась неуместной.
- Чему вас учили в Иностранном легионе? Вызовите коменданта. Живо! -
Никто не шевельнул пальцем.
Тогда я обратился к седоусому легионеру: "Эй, ты, доложи коменданту,
что майор де Божоле прибыл из Токоту с подкреплением. Вынь свою трубку и
пошевеливайся. Слышишь?"
И тогда, друг мой, мне стало не по себе, хотя невероятная истина мне и
не мерещилась. Почему этот старик был неподвижен, как египетский Бог? Почему
все они были, как каменные статуи? Почему в форту стояла такая абсолютная
тишина и ничто не двигалось в ослепительном солнечном свете?
Где часовые и комендант? Почему никто не отпирает мне ворот? Почему не
слышно ни голосов, ни звука шагов? Почему на меня обращают так же мало
внимания, как на жука, ползающего в песке?..
Как во сне, я объехал вокруг форта и видел все больше и больше этих
неподвижных людей. Один из них стоял без кепи, и на его лбу я заметил
маленькую круглую дырку. Он был убит. Убит на своем посту. Он продолжал
держать свою винтовку, будто собирался стрелять. Я близорук, вы это знаете.
Но тут я понял: они все были мертвы. Все.
- Почему они не спят сном утомленных победителей? - спрашивал я себя
несколько минут тому назад. - Они спят этим сном. Все! "Пали на поле чести".
Я проехал обратно к тому месту, где стоял на своем последнем посту
седоусый старик. Я снял кепи и извинился перед ним. У меня на глазах
выступили слезы, и я, Анри де Божоле, майор спаги, не стыжусь в этом
признаться.
Я сказал:
- Прости меня, друг. Что сказали б вы, англичанин?