"Эрнест Ренан. Жизнь Иисуса" - читать интересную книгу автора

Иоанну, что оно представляет собой вариант жизнеописания учителя,
заслуживающий, чтобы его не только принимали во внимание, но нередко даже и
предпочитали другим, это доказано с известной степенью вероятности как
внешними признаками, так и изучением самого документа, о котором идет речь.

Прежде всего, никто не выражает сомнений в том, что четвертое Евангелие
уже существовало около 170 г. В эту эпоху в Лаодицее на р. Лике возник спор
относительно Пасхи, в котором наше Евангелие[50] сыграло решающую
роль. Аполлинарий[51], Афенагор[52],
Полихрат[53], автор послания к церквам в Вене и
Лионе[54] и, проповедовали идею, которая вскоре должна была
сделаться ортодоксальной, руководствуясь Евангелием Иоанна. Феофил
Антиохийский (около 180 г.) говорит положительно, что автор четвертого
Евангелия - Иоанн[55]. Ириней[56] и канон Мура-тори
констатируют полное торжество нашего Евангелия, после чего сомнениям в нем
уже нет места[57].

Но если к 170 г. четвертое Евангелие является уже творением апостола
Иоанна и признается вполне авторитетным, то очевидно, что оно не могло быть
написано лишь незадолго перед тем. По-видимому, им уже пользовался
Татиен[58], автор послания к Диогену[59]. Роль нашего
Евангелия в гностицизме и, в частности, в системе Валентина[60],
в монтанизме[61], в споре, поднятом алогами[62], не
менее замечательна, и со второй половины II века это Евангелие оказывается
замешанным во всех спорах и является краеугольным камнем в развитии догмата.
Развитие школы Иоанна в течение II века замечается отчетливее
других[63]; Иринеи вышел из школы Иоанна, и между ним и апостолом
стоял только один Поликарп. Иринеи же не выражает и тени сомнения насчет
достоверности четвертого Евангелия. Прибавим, что первое послание,
приписываемое Св. Иоанну, по всем видимостям, принадлежит тому же автору,
как и четвертое Евангелие[64]; послание же это было, по-видимому,
известно Поликарпу[65]; утверждают, что его цитировал и
Папий[66]; Иринеи признает автором его Иоанна[67].

Теперь, если мы станем искать разъяснений в самом этом творении, то
прежде всего мы заметим, что автор его всюду говорит в качестве
свидетеля-очевидца. Он желает выдать себя за апостола Иоанна; совершенно
ясно, что он везде преследует интересы этого апостола. На каждой странице
обнаруживается намерение усилить авторитет сына Зеведеева, показать, что он
был предпочтен Иисусом и был просвещен более других учеников[68],
что во всех торжественных случаях (на Тайной вечери, на Голгофе, у гроба)
ему принадлежало первое место. Местами просвечивают отношения Иоанна к
Петру[69], хотя в общем братские, но не без примеси некоторого
соперничества, или ненависть Иоанна к Иуде[70], возникшая, быть
может, раньше его измены. Иной раз навязывается мысль, что Иоанн, читая в
старости ходившие по рукам евангельские повествования, с одной стороны,
замечал в них некоторые неточности[71], с другой, был задет тем,
что в истории Христа ему не отводили достаточно видного места, и под
влиянием этого начинал диктовать массу вещей, которые ему были известны
лучше, чем другим, и притом с намерением показать, что во многих случаях,