"Эрнест Ренан. Жизнь Иисуса" - читать интересную книгу автора

существеннейшие черты апокрифических Евангелии. Наконец, повествование о
последних днях Иисуса он дополняет некоторыми сентиментальными подробностями
и приводит некоторые слова Иисуса редкой красоты[121], не
встречающиеся в более подлинных повествованиях, и в которых чувствуется
влияние легенды. Лука заимствовал их, вероятно, из какого-нибудь более
позднего сборника, рассчитанного главным образом на то, чтобы возбудить
благочестивые чувства.

Естественно, что по отношению к документу такого рода требуется большая
осторожность. Но было бы так же неблагоразумно пренебрегать им, как и
пользоваться им без разбора. Лука имел перед глазами оригиналы, которых у
нас нет. Он не столько евангелист, сколько биограф Иисуса, "гармонист",
корректор наподобие Марсиона и Татиена. Но это биограф первого века, дивный
художник, который независимо от разъяснений, почерпнутых им в самых древних
источниках, изображает характер основателя необыкновенно удачными штрихами,
с воодушевлением, рельефностью, которых нет у других синоптиков. В чтении
его Евангелие наиболее обаятельно, ибо к несравненной красоте общего фона он
прибавляет художественность, чрезвычайно оригинально усиливающую впечатление
от всего портрета, без малейшего ущерба его правдивости.

В общем можно сказать, что редакция синоптиков прошла три стадии: 1)
состояние оригинального документа (logia Матфея, lekthenta е prakthenia
Марка), - первая, ныне не существующая редакция; 2) состояние простой смеси,
где оригинальные документы без всякого предумышления слились в одно целое,
причем нигде нельзя подметить никаких личных взглядов авторов (Евангелия
Матфея и Марка в их нынешнем виде); и 3) состояние комбинирования,
обдуманного и намеренного редактирования, в которых ощущаются усилия
примирить между собой различные версии (Евангелие Луки, Евангелия Марсиона,
Татиена и пр.). Евангелие от Иоанна, как уже было сказано, представляет
собой творение совсем другого порядка и стоит совершенно особняком.

Можно заметить, что я совсем не пользовался апокрифическими
Евангелиями. Эти сочинения ни в каком отношении не могут быть поставлены в
уровень с каноническими Евангелиями. Это плоские и ребяческие
разглагольствования; большею частью в основе их лежат канонические
Евангелия, и к ним они не прибавляют никогда ничего ценного. Напротив, я с
большим вниманием занимался собиранием отрывков, сохранившихся у Отцов
Церкви, старинных Евангелий, существовавших некогда параллельно с
каноническими и ныне затерянных, каковы Евангелие от Иудеев, Евангелие от
Египтян, Евангелия Иустина, Марсиона, Татиена[122]. Два первые
особенно важны, потому что они редактированы на арамейском языке, как Logia
Матфея, потому что они, по-видимому, представляют собой вариант Евангелия,
приписываемый этому же апостолу, и потому что они служат Евангелием у
евионитов, то есть у тех мелких христианских общин Вифании, которые
сохранили употребление сирийско-халдейского языка и которые, по-видимому, в
некоторых отношениях продолжали род Иисуса. Но следует сознаться, что в том
виде, в каком они дошли до нас, эти Евангелия в смысле авторитетности
уступают редакции Евангелия от Матфея, которое мы имеем.

Теперь, я полагаю, станет ясно, какую именно историческую цену я придаю