"Эрнест Ренан. Жизнь Иисуса" - читать интересную книгу автора

Глава IV Мир идей, в котором развивался Иисус.

Трудно понять явления первобытного образования земного шара, так как
огонь, в котором он пылал, уже погас и земля охладилась. Точно так же и
всякие объяснения представляются неудовлетворительными, когда наши скромные
аналитические приемы приходится применять к переворотам созидательных эпох,
решавших судьбы человечества. Иисус жил в один из таких моментов, когда все
карты общественной жизни раскрываются и ставка человеческой деятельности
увеличивается во сто крат. В такие времена каждый, взявший на себя великую
роль, рискует жизнью, ибо подобные движения предполагают такую свободу
действий, такое отсутствие всяких мер предосторожности, которое не может
обойтись без страшной развязки. В настоящее время человек мало рискует, но
мало и выигрывает. В героические эпохи человеческой деятельности человек
рискует всем, ко и выигрывает все. Добрые и злые или по меньшей мере
считающие себя такими, или признаваемые за добрых и злых, образу юг два
противоположных лагеря. Путь к апофеозу идет через эшафот, характеры
приобретают резко выраженные черты и запечатлеваются в памяти человечества в
виде вечных типов. За исключением французской революции, ни один из
исторических моментов не был таким подходящим для развития скрытых сил,
которые человечество держит как бы в запасе и проявляет только в дни своего
горячечного состояния и гибели, как именно эпоха, в которую сложился
характер Иисуса.

Если бы управление миром было задачей чисто спекулятивной и если бы
обязанность возвестить себе подобным, во что им надлежит веровать,
возлагалась бы на величайшего философа, то великие моральные и догматические
правила, называемые религией, создавались бы в полном спокойствии, путем
умозрений. Но на самом деле бывает не так. За исключением Сакья-Муни,
великие основатели религий не были метафизиками. Самый буддизм, родившийся
из чистого умозрения, завоевал пол-Азии по чисто политическим и моральным
мотивам. Что касается семитических религий, то философского в них так мало,
как только это возможно. Моисей и Магомет были не умозрителями, а людьми
дела. Они овладели человечеством потому, что требовали от своих
современников действий. Точно так же и Иисус не был богословом или
философом, создавшим более или менее сложную систему. Чтобы сделаться
учеником Иисуса, не было надобности подписаться под какой-либо программой
или присягнуть какому-либо вероисповеданию; нужно было только одно -
привязаться к нему, любить его. Он никогда не спорил о Боге, ибо чувствовал
его непосредственно в самом себе. Подводные камни метафизических тонкостей,
на которые наткнулось христианство в III веке, были созданы отнюдь не
основателем его. У Иисуса не было ни догматов, ни систем; у него было
твердое личное решение, которое, будучи интенсивнее всякой иной искусственно
созданной воли, и доныне управляет судьбами человечества.

У еврейского народа было то преимущество, что со времени Вавилонского
пленения до Средних веков он всегда находился в весьма напряженном
состоянии. Поэтому блюстители его национального духа в течение всего этого
длинного периода пишут как бы под влиянием сильнейшего лихорадочного
состояния, благодаря которому они идут или по ту, или по эту сторону разума,