"Эрнест Ренан. Жизнь Иисуса" - читать интересную книгу автора

званых на брачный пир, - вот, на что дерзнула Галилея, что она допускала.
Греция при помощи скульптуры и поэзии рисовала жизнь человеческую в виде
чудных картин, но в них никогда не было ни глубокой перспективы, ни далеких
горизонтов. Здесь не было ни мрамора, ни превосходных художников, ни
изящного, утонченного языка. Но зато Галилея создала в народном воображении
величайший из идеалов, ибо за этой идиллией чувствуется дыхание судьбы
человечества, самая картина озаряется лучами солнца Царства Божия.

В такой чарующей обстановке жил и вырастал Иисус. Начиная с детства, он
ежегодно совершал путешествие в Иерусалим на праздники[245].
Паломничество для провинциальных евреев было особенно привлекательным
торжеством. Целый ряд псалмов был посвящен восхвалению таких путешествий
всей семьей[246], которые затягивались на несколько дней; они
совершались весной; путники отправлялись по горам и долинам и шли под
впечатлением священного страха, внушаемого святыми местами, и радостного
ощущения непосредственной близости братьев[247], имея в
перспективе пышное великолепие Иерусалима. Дорога, по которой Иисус
обыкновенно следовал в таких путешествиях, та же, по какой ходят и теперь,
через Гинею и Сихем[248]. От Си-хема до Иерусалима она довольно
трудная, но соседство старинных святилищ, Силоамской купели и Вифезды, близ
которых она проходит, поддерживает душевное напряжение. Последнее место
остановки[249], Аинь-ель-Гарамиэ, прелестный, меланхолический
уголок, и едва ли можно с чем-нибудь сравнить впечатления, которые
испытывают здесь путники, располагаясь на ночлег. Долина очень узка и
мрачна; черная вода вытекает из скал, пронизанных гробницами. Я думаю, что
это та самая "долина плача", которая воспета в псалме 83[250] и
которая обратилась в эмблему жизни для упоительного и печального мистицизма
Средних веков. На следующий день, рано утром, будет достигнута цель
путешествия, Иерусалим; и поныне ожидание увидать его поддерживает бодрость
каравана, вечер проходит быстро, и легкий сон спускается на усталых
путников.

Эти путешествия, в которых вся нация обменивалась идеями, и благодаря
которым ежегодно в столице создавались очаги сильнейшего возбуждения,
приводили Иисуса в соприкосновение с душой его народа и, без сомнения, сами
по себе внушали ему живейшую антипатию к заблуждениям официальных
представителей иудаизма. Утверждают, что пустыня была для него второй школой
и что он живал в ней подолгу [5]. Но Бог, которого он в ней
находил, не был его Богом. Это был скорее Бог Иова, суровый и грозный,
никому не прощающий. Иногда сатана являлся сюда искушать его. Но тогда он
возвращался в свою милую Галилею и находил здесь своего Отца Небесного среди
зеленых холмов и светлых фонтанов, среди женщин и детей, которые с радостной
душой и ангельским песнопением в сердцах ожидали спасения Израиля.