"Эрнест Ренан. Жизнь Иисуса" - читать интересную книгу автора

ответа. Спустя некоторое время Вавилон превратился в истинный очаг буддизма;
Будасп (Бодисатва) был известен как халдейский мудрец и основатель сабизма.
Что собой представлял самый сабизм! На это указывает этимология этого
индийского слова[330]: баптизм, то есть религия, требующая
повторных крещений, корень существующей еще доныне секты, которую называют
"христианами Святого Иоанна" или мендаитами, а по-арабски ель-могтасила, то
есть "баптистами"[331]. Во всех этих туманных аналогиях
разобраться очень трудно. Секты, наполняющие промежутки между иудаизмом,
христианством, баптизмом и сабиз-мом, встречавшиеся в местности за Иорданом
в течение первых исков нашей эры[332], благодаря туманности
сведений, которые о них дошли до нас, представляют для критики одну из самых
трудных задач. Во всяком случае, можно думать, что многие из внешних
обрядностей Иоанна, ессениан[333] и духовных иудейских
наставников того времени получили свое происхождение от недавнего влияния из
глубины Востока. Основной обряд, которым характеризовалась секта Иоанна и от
которого он получил свое прозвание, всегда гнездился в Халдее и там
составлял культ, который существует до наших дней.

Обряд этот есть крещение или погружение в воду всего тела. Омовения
были уже обычными у иудеев, как и во всех восточных
религиях[334]. Ессениане дали им особенно обширное
применение[335]. Крещение стало обычной церемонией при вступлении
новообращенных в недра иудейской религии, нечто вроде
посвящения[336]. Однако, до нашего крещения, погружению никогда
не придавали ни такого значения, ни такой формы. Иоанн избрал ареной своей
деятельности часть пустыни Иудейской, соседнюю с Мертвым
морем[337]. В те периоды, когда он совершал крещения, он
переходил на берега Иордана[338] или в Вифанию, или
Вифавару[339] на восточном берегу, вероятно, напротив Иерихона,
или в местность, которая называлась Енон или "Колодцы"[340], близ
Салима, где было много воды[341]. Там к нему стекались и получали
от него крещение[342] огромные толпы, особенно из колена Иудина.
Одним словом, таким образом он сделался влиятельнейшим из самых влиятельных
людей в Иудее, и с ним всем приходилось считаться.

Народ считал его пророком[343], и многие воображали, что он
воскресший Илия[344]. Вера в подобные воскресения была в то время
очень распространена[345]; верили в то, что Бог воскресит из
мертвых некоторых из древних пророков, чтобы они явились руководителями
Израиля к его конечной судьбе[346]. Другие видели в Иоанне самого
Мессию, хотя он и не заявлял притязаний на это[347]. Священники и
книжники, составлявшие оппозицию этому возрождению пророков и всегда
враждебно относившиеся к энтузиастам, презирали его. Но популярность
Крестителя импонировала им, и они не осмеливались возражать против
него[348]. Это была полная победа народного чувства над жреческой
аристократией. Когда первосвященников заставляли ясно высказываться насчет
этого пункта, они всегда оказывались в большом затруднении[349].

В конце концов, крещение в глазах Иоанна имело значение лишь внешнего
признака, который должен был производить впечатление и подготовлять умы к