"Федор Михайлович Решетников. Горнозаводские люди (Рассказ полесовщика)" - читать интересную книгу автора

подумал-подумал: коли родила, не бросать же в пруд, пригодится; по крайности
провиант на него буду получать; дал им три гривенника и протурил домой:
скоро, мол, буду; только вместо себя кого-нибудь оставлю... Парни домой
побежали. Хохочут, на одной ноге скачут да деньги ловят, а я все вижу с
дороги да ругаюсь им и кулаки кажу... В это время пришел на кордон
сосед-полесовщик, ну, я и попросил его остаться за меня денька на два и
заказал, если спросят меня лесничий или помощник, сказать, что у меня-де
жена парня родила. Только я вышел на дорогу и сел на лошадь, и увидел, как
недалечко из леса два порубщика выезжают с бревнами. Скликал я товарища и
напал на них... Они было артачиться стали: куды-те - кулаки тоже кажут... А
когда мы хотели у них поводья изрубить да дуги отнять - они и дали нам два
рубля... Ну, мы и отпустили... Поехал я домой, посвистываю себе: денежки,
мол, есть; попу есть что дать... Да попался мне навстречу сосед, будь он
проклят, Егоров. Поедем, говорит, выпьем, у меня деньги есть... А он уж
выпивши был. А как я подъезжал уже к своему краю, в Мельковку (Название края
города Екатеринбурга. Эту часть города отделяет узкая грязная речка
Мельковка, впадающая в городской пруд. Дома в Мельковке старенькие,
построенные на заводский манер. Если только зайти в Мельковку и пройти
несколько грязных улиц и переулков да посмотреть на дома, людей, коров, коз
и ребятишек, бегающих и расхаживающих по улицам, так и кажется, что какая-то
деревня. Все-таки это город. - Примеч. автора), и недалеко был от кабачка, и
зашли выпить, а лошадь я привязал к столбу фонарному, какой был около
кабачка, один во всем этом краю. Ну, зашли, выпили по косушке, мало
показалось, еще взяли полштоф, уж на мои деньги, а тут еще знакомый
мастеровой гранильной фабрики подвернулся, еще нас угостил. Изрядно-таки мы
выпили, долго дубоширили из-за чего-то с целовальником и выбили его; нас за
это и спровадили в полицию... Как повели нас в полицию, хватился я лошади -
тютю!.. Ах, капалка, черт бы тебя подрал! Куда лошадь делась?.. Стал
спрашивать то того, то другого; не знаем, говорят... Вот какие свиньи! А
казаки гонят нас... Досадно мне стало; взбунтовал я двух мастеровых, да еще
четверо пришли: оттузили мы казаков. Ушли они от нас... Куда делась лошадь?
Злость меня берет; да и своя братия, мастеровые, тоже жалеют... а нашему
брату без лошади как без рук житье. Сказали мне, что Гаврилко Заикин увел
ее. Вот я к нему - дома нет. Марш в полицию, а меня, вместо того чтобы мою
жалобу разобрать, в чижовку посадили... Ах, досада какая! Хотел я все стены
проломать, людей, воров да мошенников, которые тут были, хотел избить, да
силы и воли такой не было... Так я и ночевал в чижовке, а утром меня
высекли. Уж как мне досадно было... Стал было я просить одного служащего
просьбу накатать, да он рубль запросил; выругал я его, варнака, и пошел к
лесничему. А тот уж узнал, что я в полиции сидел, никаких оправданий не
принял, а снова спровадил меня в полицию, высечь велел, а потом идти в
лес, - и назначил меня сторожем на другую площадь... Что ты станешь делать:
просить некого больше... Просидел еще день; выпустили, спасибо хоть не
высекли снова; жалко, должно быть, стало... Прихожу я домой: жена ругается,
стерва, а меня злость берет; ударил я ее по голове кулаком и сказал все как
было. И она запечалилась; троих парней, которые постарше были, послала
лошадь искать. А когда я спросил: как парнишка назвали? - она и сказала:
Иваном, - Это, говорит, так было. Я, говорит, по всем соседям бегала, да
едва-едва с полтину выклянчила денег; спасибо, Петрович (знакомый
мастеровой, человек капитальный) кумом захотел быть: и денег два рубля дал и