"Семен Ефимович Резник. Владимир Ковалевский (Трагедия нигилиста) (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

Из Лондона Ковалевский наезжал на континент (одно из его возвращений
зафиксировано в переписке Герцена), и можно не сомневаться, что при этом он
выполнял поручения Александра Ивановича. Ну и что-то ведь стоит за словами:
"...если и имел с кем-либо политические дела, то никто из имевших со мной
дело никогда не был арестован по моей вине или неосторожности". Что именно -
об этом можно только гадать. Владимир Онуфриевич умел держать язык за
зубами.


4

В Лондоне Ковалевский занимался естественными науками, но гораздо
больше времени тратил на штудирование юридических трактатов. Он усердно
посещал судебные заседания и работал над статьей о суде присяжных. Кельсиев
прямо писал, что "восемнадцатилетний правовед Ковальский" изучал "английское
право", и о том же вспоминал сам Владимир Онуфриевич в письмах к брату.
Порвав с государственной службой, он, очевидно, не решался окончательно
разорвать с полученной в училище специальностью.
Но статья о суде присяжных осталась незавершенной. И впоследствии
ничего, кроме досады за напрасно потерянное время, юридические штудии у него
не вызывали. "Вообще, я часто думаю о прошлом, - писал он брату, - и, слагая
по общечеловеческой слабости вину с себя, сильно обвиняю тебя и всех прежних
друзей, которые в прежнее время, когда мы жили за границей и когда энергии
было так много, не заставили меня заняться научно, а хладнокровно глядели,
что я убиваю время и трачу жизнь на какие-то невозможные юридические
работы".


5

Весной 1863 года Ковалевский уехал из Лондона.
По пути в Россию он остановился в Тюбингене, где теперь учился его брат
Александр, а затем в Гейдельберге, где по-прежнему существовала колония
русских студентов.
Начавшееся польское восстание разделило их на два лагеря.
"Петербуржцы", они же "герценисты", сочувствовали "польскому делу", собирали
пожертвования в пользу раненых поляков, вынашивали планы активной помощи
повстанцам. С ними враждовали "московцы", они же "катковцы", по имени
М.Н.Каткова - издателя "Московских ведомостей", требовавшего беспощадной
расправы с бунтовщиками.
Павел Якоби, отставной артиллерийский офицер, считал, что он не вправе
отсиживаться в университетских лабораториях. Он жаждал принять участие в
вооруженной борьбе и приездом Владимира воспользовался, чтобы посоветоваться
на этот счет с Герценом.
Ковалевский написал сыну Герцена, который выполнял какие-то поручения
отца в Париже, а ответ получил уже из Лондона.
Герцен не рассчитывал на успех восстания. И учитывал, что среди его
руководителей велико влияние тех, кто не одобрял идеи совместной борьбы
поляков и русских. Поэтому, писал сын Герцена, "тут советовать очень трудно:
это дело должен каждый порешить в своей совести". "Я вам скажу, - писал он