"Семен Ефимович Резник. Владимир Ковалевский (Трагедия нигилиста) (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

дальше, - что я сделал бы: я подождал бы 2, 3, 4 недели, чтобы дать время
польскому национальному движению принять окончательное
положительно-политическое направление, установиться и прийти в равновесие
среди разных партий, враждебных между собой. А кто может предвидеть, которая
из этих партий возьмет верх и увлечет за собой все восстание? Ежели ваш
приятель, несмотря на эти печальные мысли, решится, - то с богом! Попросите
его только тогда заехать прежде всего сюда на два, три дня. Это очень важно,
и мы ему все облегчим, насколько возможно".
Устами сына говорил отец, о чем свидетельствовала собственноручная
приписка Александра Ивановича:
"Я тоже думаю так, вопрос очень важный. Будет ли в Литве народное
восстание? Оно могло быть, но многое изменилось. Не поберечь ли свои силы на
свое дело? В Польше правое дело, необходимость заявления со стороны русских
была очевидна. Может, составление русского легиона сделало бы чрезвычайную
пользу для России, но возможно ли это? Из 3-го округа нас извещают, что,
кроме Рыковых*, много других уже ушло в польские отряды. Во всяком случае,
мы согласны помогать. Будьте здоровы.
Преданный вам А.Герцен".
______________
* В статье "Русские офицеры в рядах инсургентов" Герцен упоминал двух
братьев Рыковых, "стоящих во главе литовского движения".

"Порешив в своей совести", Якоби двинулся в Польшу. А Владимир вернулся
в Петербург.
Сколько-нибудь определенных планов у него по-прежнему не было.


Глава четвертая

Среди нигилистов

1

Россию Ковалевский нашел совсем иной, нежели оставил двумя годами
раньше, когда общество было исполнено самых радужных надежд.
Польский вопрос стоял в центре внимания и служил лакмусовой бумажкой
для проверки позиций различных общественных кругов. Правительство, поначалу
не понявшее всей серьезности польского восстания, не на шутку встревожилось.
Брату царя, великому князю Константину Николаевичу, назначенному в 1862 году
наместником императора в Царстве Польском, как человеку слишком мягкому,
проводившему "примирительную политику", пришлось сложить с себя это звание.
Власть над Польшей и Литвой была передана назначенному генерал-губернатором
и фактическим диктатором Северо-западного края Михаилу Николаевичу
Муравьеву.
Родственник многих декабристов, сам привлекавшийся, но оправданный по
делу "14 декабря", Михаил Николаевич заявлял, что он не из тех Муравьевых,
которых вешают, а из тех, которые вешают. И, взявшись за усмирение Польши,
он доказал, что слово его не расходится с делом. Его поддерживал Михаил
Никифорович Катков, издатель газеты "Московские ведомости" и журнала
"Русский вестник". Еще недавно слывший либералом, англоманом, сторонником