"Синтия Райт. Дикий цветок " - читать интересную книгу автора

прокатиться в этой удивительной ярко-красной колымаге - дэдвудском
дилижансе! У меня до сих пор еще волосы стоят дыбом! Ты просто гений,
Чарльз!
Липтон-Лайенз так и остался стоять на верхней ступеньке, глядя, как его
друг широкими шагами, держась на удивление прямо, удаляется в ночь. Ему
вдруг пришло в голову, что он, должно быть, породил на свет чудовище, но
делать было нечего, разве что пойти спать.

***

Королева Виктория умерла в самом начале 1901 года, и теперь ее
подданные привыкали к новой королевской чете. Перемены, казалось,
подкрадывались со всех сторон. Нравы теперь, когда жесткие моральные
правила, установленные королевой Викторией, смягчились, были другие.
Громадные особняки продавали и превращали в клубы или в многоквартирные
дома, и новинки вроде автомобиля или беспроволочного телеграфа никого уже
особенно не удивляли. Однако британцы цеплялись за свои традиции,
сопротивляясь переменам. Этим утром, когда Джеффри Уэстон, верхом на своем
великолепном жеребце Торе, ехал по направлению к Гайд-Парку, он заметил, как
мало еще автомобилей на улицах города. Лондонцы все еще отдавали
предпочтение экипажам и кебам, с кучерами в высоких сапогах, восседавшими на
козлах, и с ливрейными лакеями на запятках.
Джеф через Альберт-Гейт въехал в парк, заполненный легкими колясками и
всадниками. Женщины тоже выезжали прокатиться верхом, правда, сидя боком - в
дамском седле - и в сопровождении грума, тоже на лошади. Этим мягким и
свежим апрельским утром в Роттен Роу собрался, казалось, весь высший свет,
так что Джефу не так-то легко было отыскать Чарльза. Когда он заметил его
наконец, на углу Гайд-Парка, он поднял руку и громко, совершенно
неподобающим образом, окликнул его.
Сэр Чарльз Липтон-Лайенз, все еще выглядевший не совсем здоровым,
послал свою лошадь ленивой рысцой и подъехал к графу.
- Доброе утро! Хорошо, что я живу так близко. А то бы я, пожалуй, не
доехал. Думаю, я больше никогда не возьму в рот шампанского.
Джеф хмыкнул:
- Свежо предание! Ты никогда не задумывался об этом утомительном
ритуале, у которого все мы в плену лишь по тому, что нам выпало "счастье"
принадлежать к определенному классу? Изо дня в день, кроме воскресенья, одно
и то же. Мы, мужчины, должны непременно появиться в Роу, затем быстро
вернуться домой, чтобы переодеться в сюртук и ехать обедать в один из
клубов. Потом настает очередь Уимблдона или Ханлингема - поло, или стрельба
по летящим мишеням, или крикет в Бертон-Корте. И, что самое смешное, мы
обязаны еще раз появиться в парке перед заходом солнца, после чего нас
ожидает еще одно мучительное испытание - необходимо переодеться в вечерний
туалет, и от правиться в оперу, или на бал, или в театр; и все это
сопровождается бесконечным, изобилующим слишком сытными блюдами ужином. Все
это прекрасно, если тебе по вкусу такая жизнь, и я знаю множество молодых
людей, которые с наслаждением подчиняются этому распорядку, но мне все это
опостылело до смерти.
По мере того как он говорил, его радостное, приподнятое настроение
постепенно таяло, сменившись тем хмурым выражением, к которому Чарльз