"Николай Андреевич Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни " - читать интересную книгу автора

может быть, уже был окончен и "Сын мандарина" (одноактная опера на текст
Крылова). Симфоническое allegro Es-dur Кюи писалось, по-видимому, под
строгим наблюдением Балакирева, но так и не было окончено, ибо не всякий,
подобно мне, мог покорно выдержать и усердно исполнять его требования.
Законченными инструментальными сочинениями Кюи были в то время: скерцо для
оркестра F-dur Bamberg[* Чуть ли тоже не инструментованное Балакиревым.]1 и
еще два скерцо C-dur и gis-moll для фортепиано.
Симфонические попытки Мусоргского, по-види- мому, тоже под
давлением балакиревских указаний и требований, не привели к чему-либо. В ту
пору единственным признанным в кружке сочинением Мусоргского был хор из
"Эдипа". Скерцо Кюи, танцы из "Кавказского пленника", увертюра к "Лиру"
Балакирева, упомянутый хор Мусоргского и симфоническое Allegro Гуссаковского
(инстр. Балакиревым) были исполнены отчасти в концертах Русского
музыкального общества под управлением Рубинштейна, отчасти в каком-то
театральном концерте под управлением К. Н.Лядова, еще до моего знакомства с
балакиревским кружком, но мне почему-то не пришлось их слышать.
Итак, кружок Балакирева в зиму 1861/62 года состоял из Кюи,
Мусоргского и меня, вступившего на смену Гуссаковского. Несомненно то, что
как для Кюи, так и для Мусоргского Балакирев был необхо-
дим. Кто, кроме него, мог посоветовать и показать, как надо исправить
их сочинения в отношении формы? Кто мог бы упорядочить их голосоведение? Кто
мог бы дать советы по оркестровке, а в случае надобности и наоркестровать за
них? Кто мог бы исправить их простые описки, т.е., так сказать,
корректировать их сочинения?
Взявший несколько уроков у Монюшки, Кюи был далек от чистого и
естественного голосоведения, а к оркестровке не имел ни склонности, ни
способности. Мусоргский, будучи прекрасным пианистом, не имел ни малейшей
технической подготовки как сочинитель. Оба они были не музыканты по
профессии. Кюи был инженерным офицером, а Мусоргский офицером
Преображенского полка в отставке2. Один Балакирев был настоящим музыкантом.
С юных лет он привык видеть себя среди улыбышевского оркестра; будучи
хорошим пианистом, он выступал уже публично в университетских концертах, на
вечерах у Львова, Одоевского, Виельгорского и др., он игрывал всевозможную
камерную музыку с лучшими артистами того времени; аккомпанировал Вьетану и
многим певицам. Сам М.И.Глинка благословил его на композиторскую
деятельность, дав ему тему испанского марша для сочинения увертюры. Кюи и
Мусоргский нужны были ему как друзья, единомышленники, последователи,
товарищи-ученики; но без них он мог бы действовать. Напротив, для них он был
необходим, как советчик и учитель, цензор и редактор, без которого они и
шагу ступить бы не могли. Музыкальная практика и жизнь дала возможность
яркому таланту Балакирева развиться быстро. Развитие других началось
позднее, шло медленнее и требовало руководителя. Этим руководителем и был
Балакирев, добившийся всего своим изумительным разносторонне музыкальным
талантом и практикою, без труда и без системы, и потому не имевший понятия
ни о каких си- стемах. Скажу более: Балакирев, сам не прошедший какой-либо
подготовительной школы, не признавал надобности в таковой и для других. Не
надо подготовки; надо прямо сочинять, творить и учиться на собственном
творчестве. Все, что будет недоделанного и неумелого в этом первоначальном
творчестве у его друзей-учеников, доделает он сам; все выправит, в случае
надобности и дополнит, и сочинение окажется готовым для выпуска в свет (для