"Александра Риплей. Возвращение в Чарлстон" - читать интересную книгу автора

другие позеленели от зависти. Это мой самый главный выход в свет, я чувствую
себя дебютанткой.
Вместо ответа Сьюзен тоже обняла хрупкую красавицу. Все это было
грустно. Маргарет хотела только одного - того, что уже было для нее
недоступно: она хотела быть девушкой с еще не определившимся будущим,
невинной и окруженной поклонниками. Ее прекрасные дети, ее муж, ее
ответственность за них и за многое другое - все это было нереально для
Маргарет. Ее мир состоял из бальных платьев, карточек для танцев и блестящих
квадратных приглашений оказать честь таким-то и таким-то своим присутствием
там-то и там-то в десять часов. Без них она была несчастным ребенком, унылым
и потерянным.
И Сьюзен подумала о том ребенке, которого носила под сердцем. "Боже
милостивый, - мысленно молилась она, - ниспошли мне мудрость, не дай
избаловать мое дитя, как бы я его ни любила. Помоги мне научить его
понимать, что в жизни действительно важно".
Этой же ночью, перед тем как отойти ко сну, Сьюзен коротко помолилась и
за Маргарет. "Господи, она будет несчастна, когда балы кончатся. Помоги ей,
Господи".
Но Сьюзен напрасно беспокоилась. Для Маргарет и Стюарта праздники
продолжались и после окончания сезона. Почти каждый день они отправлялись в
город на Большую промышленную выставку Южной Каролины, прочих штатов, а
также Вест-Индии; эта выставка находилась на месте старинного Уошингтонского
ипподрома, бывшего некогда центром общественной жизни города.
Чарлстонские скачки, где плантаторы ставили целые состояния на своих
лошадей против фаворитов, вывезенных из Ирландии, Англии и Франции, после
Гражданской войны навсегда утратили былую славу. Даже великолепные резные
мраморные колонны у входа на ипподром пришлось продать нью-йоркскому
миллионеру Августу Белмонту, который строил собственный ипподром на Севере и
увез их туда. Для жителей Чарлстона, помнивших довоенные времена, это был
печальный день.
Но теперь ипподром переживал второй расцвет: ухоженный парк,
искусственное озеро и ряды павильонов, где были выставлены новые изобретения
и образцы новейших изделий, знаменовали вступление в новый, двадцатый век -
век прогресса. В сумерках щелкал главный выключатель, и толпы посетителей
ахали. Каждое здание, каждая тропинка, каждый мост выглядели неузнаваемыми,
освещенные главным чудом своего времени - электрическим светом.
Билли и Сьюзен несколько раз сходили на выставку, осмотрели все
экспонаты и этим ограничились. Оба не любили толпы.
- Наверное, мы по природе провинциалы, - весело объясняли они.
- А я, наверное, по-прежнему живу в девятнадцатом веке, - откликнулась
Генриетта.
Ей оказалось достаточно одного раза. Она предпочитала оставаться в
Барони, заниматься хозяйством, вникая во множество мелких подробностей, и
проводить счастливые часы со своими внуками. Ее немного беспокоило поведение
Стюарта, признавалась она Билли. Стюарт продолжал продавать землю, чтобы
оплачивать изысканную одежду, которая требовалась ему и Маргарет, а также
комнаты, которые они снимали в отеле, чтобы не ездить каждый вечер домой,
дорога в восемь миль их утомляла.
Но земли было так много! К тому же Маргарет следовало беречь силы. Она
снова ожидала ребенка, хотя тугой корсет и делал это незаметным для