"Александра Риплей. Возвращение в Чарлстон" - читать интересную книгу автора

заняться имением. Теперь, кроме меня, это делать некому. На самом деле я
зашел еще и потолковать насчет нашей торговли "олдсами". Я хочу продать свою
долю.
Сэм снова налил им обоим. Дело в том, объяснил он, что с "олдсами" уже
покончено. Он уже продал лицензию на них одному парню из Саммервиля. Но
Стюарту причитается не больше пятидесяти долларов. Комиссионные, которые он
успел собрать, едва покрывают стоимость демонстрационной модели.
- Мне очень жаль, Стюарт, но бизнес есть бизнес. - И Сэм протянул
руку. - Надеюсь, мы не поссорились?
Стюарт ответил рукопожатием.
- Нет, Сэм, не поссорились. Надеюсь, и виски у тебя хуже не стало. Мне
не помешала бы бутылка-другая твоего зелья. Я съезжу по делам и возьму его
по дороге домой.
Автомобиль Стюарта стоял у порога. В лучах безжалостного
послеполуденного солнца Стюарт увидел его с пугающей четкостью. Яркая
отделка, золотая и красная, облупилась и потускнела под слоем дорожной пыли.
Медные фонари уже не блестели, передний держался на одном винте. Он
покачивался, готовый упасть.
Стюарт улыбнулся, как всегда залихватски погудел в рожок и нажал на
газ. Когда из магазина его было уже не видно, плечи у него беспомощно
поникли.

В бумагах Энсона по имению остались записи, что и как сажать в
следующем году. Стюарт очень старался действовать по указаниям брата, но у
него не было опыта, и дела шли скверно. Изо дня в день он возвращался в
главный дом измученный, злой, павший духом. Бежать от действительности ему
помогало виски. Обычно это было дешевое крепчайшее зелье Сэма. Каждый вечер
повторялось одно и то же: сначала Стюарт произносил сардонические тосты,
обращаясь к портретам своих предков, затем в припадке ярости проклинал
судьбу, потом затихал, охваченный угрюмой жалостью к себе, и наконец
заливался пьяными слезами, восклицая в порыве чувствительности: "О мои
бедные дети!" Он был убежден, что только они, маленький Стюарт и Пегги, его
не предали.
Случалось, в этом состоянии он отправлялся в лесной дом и громко
вызывал кого-нибудь из слуг, требуя привести к нему детей. Он обнимал
малышей с такой силой, что они пугались и начинали плакать. Тогда он
отталкивал их и торопливо уходил, рыдая и бормоча, что Маргарет пытается
настроить против него его малюток.
Накануне Рождества Стюарт распорядился, чтобы Стюарта-младшего и Пегги
привели к нему в главный дом на ежегодную церемонию вручения подарков.
Мальчику исполнилось шесть лет, и, как решил его отец, ему уже пора
понемногу узнавать, чего от него ждут в будущем.
- В конце концов, - сказал Стюарт-старший портретам предков, - это ради
него я гроблю себя на плантации. Когда-нибудь он ее унаследует.
Рождественское утро встретило его солнцем и свежестью, легкий ветер с
реки шевелил испанский мох на деревьях и осушал от росы огромные,
вытянувшиеся сверх всякой меры кусты ярко-алых камелий. Стоя на нижней
ступеньке парадной лестницы, устремлявшейся к массивному украшенному
колоннами порталу, Стюарт ощущал и груз традиций, и исходящее от них
успокоение. Когда-то он так же стоял рядом со своим отцом, а теперь рядом с