"Александра Риплей. Возвращение в Чарлстон" - читать интересную книгу автора

ним стоит его сын.
Негры из имения по очереди подходили за своими подарками, мужчинам
полагалась бутылка вина и новые рубашка и брюки, женщинам - отрез ситца, а
детям - сласти. "Рождественский подарок", каждый раз говорилось Стюарту, и
"счастливого Рождества". Он отвечал тем же пожеланием. Дочь и сын хором
подхватывали его слова. Они раздавали леденцы и, возбужденные происходящим,
хихикали вместе с каждым подошедшим чернокожим ребенком.
Когда с подарками было покончено, негры начали петь. Трэдды тоже
запели, их захватил бодрый, энергичный ритм, они притопывали и хлопали в
ладоши. "Родился у Марии сын", - зазвучало в утреннем воздухе, а затем:
"Посмотри, пастух к яслям подходит".
- Войдите в дом, - сказал Стюарт детям, - и вы увидите, что папа для
вас подготовил. - Он надеялся порадовать их множеством дорогих и совершенно
неподходящих игрушек.
- Вчера вечером Санта Клаус принес нам сестричку, - сообщила Пегги. -
Ух, у нее такой нелепый вид!
Стюарт нахмурился. Ему удалось забыть о прошлом, но ненадолго. Пегги не
заметила перемены в его настроении и продолжала болтать:
- Занзи говорит, что у всех белых младенцев дурацкий вид и что она
исправится. Но ей придется очень исправиться, чтобы с ней можно было играть.
А сейчас она противная, мне больше нравятся куклы. Они не плачут. Занзи
говорит, что мамины папа и мама смотрят с небес на сестричку и улыбаются,
потому что мама назвала ее Гарден. Но я думаю, что мама об этом не знает. Я
слышала, как она сказала Занзи, что назвала сестричку Гарден, потому что
хотела бы по-прежнему носить это имя. Папа, а что это значит?

13

Девочка была невообразимо уродлива. Кожа ее отливала голубизной,
особенно заметной на ногтях и губах. Ее длинная голова, сдавленная щипцами
акушера, по форме напоминала ядро арахиса. Она была абсолютно лысая, с
огромным малиновым родимым пятном на затылке. Девочка все время скулила,
тихонько и жалобно, это напоминало попискивание слабенького котенка.
Занзи подняла младенца и пощупала снизу.
- Сухая. Может, проголодалась. Я отправила за кормилицей.
- Скажи, пусть унесет младенца с собой, - всхлипывала Маргарет. - Я не
хочу, чтобы она была в доме. Она страшная, как черт, и плачет не переставая.
Если мне придется смотреть на нее и слушать этот писк, я сойду с ума.
Занзи положила девочку в колыбель и поспешила подойти к Маргарет.
- Ну, ну, - успокоительным тоном повторяла негритянка, - не надо
беспокоиться. Занзи с тобой, Занзи все делает. - Она подоткнула роженице
одеяло и не переставая гладила ее по спине, пока та не уснула.
Тогда негритянка взяла ребенка и, тяжело ступая на цыпочках, вышла из
комнаты. Кормилицу она встретила на полпути к поселку.
- Вот, милая, - сказала Занзи, протягивая женщине корзину, - здесь
девочка и все вещи. Ее зовут Гарден. Пока я не скажу, держи ее у себя.
Боюсь, она у тебя надолго.
Кормилицу звали Реба. Она была высокая, ростом с хорошего мужчину, и
необыкновенно худая. У нее совсем не было бедер, а груди, даже налитые
молоком, оставались крошечными. На первый взгляд она напоминала мужчину - не