"Карен Робардс. Полночный час " - читать интересную книгу автора

- Что ж! Так я и поступлю. - Она решительно обогнула внушительную
фигуру Марино, словно памятник, возвышающуюся над нею, и направилась к
телефону в своей спальне. Совсем неуместная мысль мелькнула у нее - женщине
на каблуках гораздо легче сохранять свое достоинство в общении с
высокорослым мужчиной, чем в кроссовках. "Боже, какая ерунда лезет иногда в
голову", - устыдилась своей глупости Грейс.
Естественно, она подняла Джекки с постели. Пока Грейс, путаясь в
словах, объясняла сестре причину столь позднего звонка, а потом ждала,
когда Джекки разбудит и допросит Пола, Марино через открытую Дверь наблюдал
за ней.
Вряд ли он ожидал, что она будет подавать сестре по телефону какие-то
условные сигналы - бред собачий - или начнет выкладывать при нем какие-то
известные ей подробности о связи Джессики с наркобизнесом, но явно он,
пользуясь случаем, изучал ее обитель со спокойной наглостью
профессиональной ищейки.
Спальня - это всегда отражение характера того, кто здесь спит или
мучается бессонницей. Это нечто интимное, и только ордер на обыск позволяет
полиции шарить глазами там, где человек остается наедине с собой.
Что же увидел Тони Марино? Грейс было не стыдно за свою обстановку, за
вкус, проявленный ею при покупке мебели. Все было выдержано в одном строгом
стиле - и кровать, и шкафы, и комод, и ночной столик, и кресла. Черное
дерево и соответствующая ему обивка, занавеси и покрывало. Бронзовые
лампы - нигде не было дешевого пластика - и только матерчатые абажуры.
Зарабатывая, как сейчас ей казалось, бешеные деньги в адвокатской конторе,
Грейс могла себе позволить устраивать жизнь, как ей хочется. Вплоть до
тщательного подбора ткани на занавески, ковра и даже переплетов книг на
книжных полках. Она смотрела на все это и радовалась до определенной поры.
Ее вкус чувствовался и в тех немногочисленных украшениях, которыми она
владела. Нитка настоящего жемчуга и серьги и сейчас лежали на крышке комода
вместе со щеткой для волос с черепаховой ручкой.
Джекки, конечно, потребовалось время, чтобы устроить Полу допрос
первой степени, и трубка, прижатая к уху Грейс, безмолвствовала. В ней
отдавалось лишь ее учащенное дыхание. Овальное зеркало в тонком бронзовом
ободке над комодом отражало то, что ей совсем не хотелось сейчас видеть, -
лицо нервной, почти не владеющей своими эмоциями женщины, совершившей
только что глупейший поступок, позвонив глубокой ночью сестре и взбудоражив
этим ее и так неспокойное семейство.
И теперь она ждала результата, прижав трубку к уху, бледная, с
осунувшимся лицом, с глубокими тенями под глазами, которые ее старили.
Шокированная собственным отражением, Грейс мгновенно усилием воли напустила
на себя равнодушный вид. Но морщинки и круги под глазами не исчезли,
выдающийся вперед нос не стал короче и соблазнительней, а тонкие и вдобавок
пересохшие губы не стали более пухлыми. И не убранные в прическу длинные
пряди никак не красили ее.
Короче, она далеко не секс-бомба.
А Тони Марино во все это вглядывался по долгу службы, а может, просто
от скуки, пока кажущееся ему совершенно ясным дело не будет, к общему
удовлетворению, разрешено. К своему ужасу, Грейс поняла, что мысли ее в
этот момент занимают не последствия допроса маленького Пола, а совсем уж
безумная идея, что будет, если Марино сделает пару шагов, переступит порог